Букет гардений - Роуз Эмили

Хороший вопрос. Она вертела в руке тонкий золотой ремешок своей театральной сумочки.

— Ты же понимаешь, что открытие счета в банке на миллион евро может вызвать неожиданный интерес налоговой службы. А я не настолько глупа, чтобы держать такое количество наличных в своей квартире.

Он промолчал.

— И еще, Франко, я потеряла часы. Ты не мог бы дать мне номер телефонов тех мест, где мы были с тобой сегодня? Часы недорогие, но… мои любимые.

— Я сам везде позвоню.

— Спасибо. — Она согласилась, потому что незнание местного языка могло бы стать проблемой.

Франко взял маленькую пластмассовую коробочку и протянул Стейси.

— Возьми это. Я настаиваю. Это сотовый телефон. Я уже записал туда все свои номера.

Она застыла в нерешительности. Телефон мог бы пригодиться ей, например, когда понадобится срочно связаться с Кэндис.

— Я могу по нему звонить кому-то еще?

— Только не своему американскому любовнику, — ответил он неестественно резко.

Она взяла коробку и, заглянув внутрь, увидела шикарную, серебристо-зеленого цвета трубку.

— Я имела в виду Кэндис. И у меня нет никакого американского любовника. А если бы был, я бы не связалась с тобой.

Он опять посмотрел на нее так, будто не поверил. Она начинала привыкать к этому.

— Поехали, — коротко сказал он.

Они вышли на улицу и сели в машину.

— Почему ты выбрал Массачусетский технологический институт?

— У них высокий уровень обучения.

— Неужели не было другого университета поближе?

Он долго не отвечал.

— Моя мать родом из Бостона, и мне хотелось побывать там.

Стейси вздрогнула от неожиданности.

— Так ты американец?

Он так долго не отвечал, что казалось, будто не хочет поведать ей о своей личной жизни.

— Во втором поколении. Моя мать встретила моего отца, когда приезжала к своему кузену в Авиньон.

— Ты был близок со своей матерью?

— Она умерла, когда мне было три года, — сухо ответил он.

— Сочувствую.

Свет уличного фонаря осветил его напряженное лицо.

— А твоя?

Ужасный образ промелькнул в голове Стейси. Она крепче закрыла глаза.

— Моя… умерла, когда мне было девятнадцать.

— Она оставила тебе деньги на образование?

— Нет. Я работала неполный рабочий день, в одной компании и благодаря этому могла оплатить учебу. Потребовалось шесть лет, чтобы закончить колледж.

Франко остановился у отеля.

— В этот уик-энд меня не будет в городе. В понедельник вечером без четверти шесть за тобой приедет машина и отвезет тебя ко мне домой.

— Я с нетерпением буду ждать этого момента, — сыронизировала она.

Самое грустное заключалась в том, что ее ответ не был ложью и ей действительно казалось, что понедельник наступит очень не скоро.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Я нашел ее, — крикнул Франко, входя в замок.

Арман отложил книгу и поднялся с дивана, чтобы обнять сына.

— Франко, я не ожидал тебя. Если бы ты позвонил, мы бы вместе позавтракали.

Он и сам не знал, что приедет, но был убежден, что ему необходимо некоторое время побыть вдали от Стейси. Она смутила его своей невероятной сексуальностью и противоречивым поведением. Надо побыть одному и понять, что же она представляет собой на самом деле, без ореола сексуальности.

— Позже я сам зайду на кухню. Где Ангелина?

— Поехала в Марсель за покупками.

Ах, да. Именно для этого Франко сейчас здесь. Напомнить себе, что за мнимой любовью каждойженщины скрывается ее продажность, коварство и жадность.

Взять, к примеру, его собственную мать. Отец ни разу не говорил о ней ничего плохого. Но Франко всегда хотел узнать, какой она была. Как-то раз во время университетских каникул он занялся изучением полицейских отчетов и газетных статей и обнаружил, что его мать часто посещала светские приемы, причем ходила туда без мужа и ни в чем себе не отказывала. Ни в выпивке, ни в кокаине, и кто знает, в чем еще… Она и умерла на одном из таких приемов от передозировки кокаина. Ей было всего двадцать шесть лет.

Отец передал ему бокал вина.

— Ну, расскажи мне об этой молодой особе.

— Ее зовут Стейси. Она — бухгалтер из Америки, подруга невесты Винсента. В свободное время занимается трудными подростками.

— И?

— Я сделал ей предложение, как мы с тобой и договаривались, и она согласилась. — Он умолчал о том, что она приняла далеко не все его подарки. Хотя это еще ни о чем не говорит. Скорее всего, это показная честность, просто хитрая уловка. Какой дурак будет сообщать о миллионе евро налоговой службе, чтобы заплатить налог, равный почти половине суммы?