Один-единственный день - Маккензи Мирна

— Алло, кто говорит? — На другом конце провода раздался голос пожилого человека. Брюзгливый… и очень знакомый.

— Слушаю вас, — прошептала Кэсси. Она испугалась, так как не знала, что именно Грей рассказал отцу. Потому что хорошо помнила, как грубо этот человек разговаривал с ней одиннадцать лет назад. Знает ли он о существовании Роба? Видимо, нет, иначе давно бы явился сюда, колотил в дверь, требовал…

— Я разыскиваю сына. Грея Александера. Он оставил два номера, по которым его можно застать. Он здесь? С кем я говорю?

С матерью вашего внука. С человеком, который будет защищать его от вас. Она не в силах была выдавить из себя ни слова. Язык парализовало. Губы не шевелились.

— Алло? С кем я говорю? Не смейте вешать трубку, черт возьми!

Кэсси глубоко вздохнула.

— Извините. Вы, должно быть, ошиблись номером, — пробормотала она и положила трубку. Словно боясь, что ее уличат во лжи, протянула руки и выдернула шнур из розетки. Глупо отключать телефон, ведь рано или поздно его придется опять включить. Но не сейчас. Потому что этот человек, вероятно, снова набирает номер, по которому только что звонил.

Через несколько секунд зазвонил мобильный телефон Грея. В трейлере. Потом она увидела, как Грей разговаривает, и когда он посмотрел в ее сторону, ей все стало ясно.

Она лихорадочно стала поправлять и без того аккуратную стопку книг на столе, почувствовав, что покраснела. А вдруг Грей подойдет к ней, чтобы выяснить, звонил ли отец и зачем она сказала ему неправду?

Но Грей еще раз взглянул в ее сторону и вернулся к Робу строить конуру.

— Ну как, вы ее поцеловали?

— Кого? Кошку? Или ящерицу? Знаешь, Роб, ящерицу я, наверно, не смогу поцеловать. — Грей заметил какой-то странный взгляд сына, и его охватили сомнения: удалось ли ему продвинуться в налаживании их отношений? Ему казалось, что да, но сейчас…

Роб посмотрел на него.

— Не притворяйтесь. Вы знаете, что я имею в виду, — сказал Роб, присаживаясь на ступеньку рядом с Греем. — Мама какая-то странная. А вы красите наш дом. Я не понимаю…

— Тебя это беспокоит?

— Да.

— Почему? Может, я тебе не нравлюсь?

Роб потрогал край жестянки с голубой краской. Потом поднял голову и посмотрел Грею в глаза.

— Не в этом дело. Мне с вами здорово, правда. Просто… мама какая-то чудная. Вроде бы боится.

— Ты считаешь, это из-за меня?

— Да. Нет. Не знаю. Просто мне… это не нравится.

По крайней мере сегодня, подумал Грей, его мнение полностью совпадает с мнением сына. Ему тоже показалось, что Кэсси вела себя странно.

— Знаешь что, — сказал Грей, — я поговорю с ней, узнаю, что ее беспокоит. Наверняка мы с тобой сможем помочь. Хорошо?

— А причина не в том, что вы ее поцеловали?

Он бы этого хотел.

— Нет, Роб, сегодня нет.

Сын кивнул.

— Наверное, ей просто не нравится оттенок голубой краски и она не хочет вас обидеть.

Грей посмотрел на ярко-голубую краску и засмеялся.

— Думаю, ты прав. Я взял то, что было в сарае. Нужно было поискать что-нибудь не слишком броское. Заодно подберем и отделку для конуры Бейли. — Грей знал, что понравилось бы Робу, знал, где это взять.

У Роба загорелись глаза.

— У Бейли будет самый лучший дом в нашем городке.

— По-другому и быть не может. — И это была сущая правда. Грей потратил массу времени на постройку роскошной конуры для собаки. Правда, Бейли в последнее время чаще ночевал в трейлере. Но это была особенная стройка. Он делал это ради Роба. И ради самого себя. Грей начинал строить их будущее.

— Так вы поговорите с мамой? — снова спросил мальчик. — Мне она сказала, что с ней все в порядке.

Грей кивнул.

— Посмотрим, что можно сделать, чтобы она снова улыбнулась.

Когда же, спустя некоторое время. Грей подошел к Кэсси, та вздрогнула от неожиданности. Мысли ее витали где-то далеко-далеко.

— Надо поговорить, — сказал он.

Она хотела что-то сказать, но закусила губы, словно испугавшись.

Он дотронулся пальцами до ее губ. Таких теплых и нежных.

— Шшш. Не надо меня бояться. Догадываюсь, почему ты сказала моему отцу, что он ошибся номером.

— Он знал, куда звонит? — в голосе Кэсси был испуг.

Грей покачал головой.

— Не имел ни малейшего понятия. Но ты от меня ничего не скроешь, дорогая. Все видно по твоим глазам.

Молчание затянулось.

— Я просто не могла…