Этот несносный Лука - Гордон Люси

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о Луке Монтезе, требующем своей собственности, словно военачальник.

— Какой собственности?

— Тебя, конечно. Он не оставил никаких сомнений в том, что, если я не отступлю, со мной случится неприятность.

— Что? Денвере, я не верю этому. Это не правда.

Ты, должно быть, не правильно понял.

— Поверь мне, когда Монтезе ставит точку, не может быть никакого недоразумения. Ты принадлежишь ему. Я должен держаться подальше. Это были его слова.

— Я, безусловно, не принадлежу ему.

— Скажи ему. Он думает по-другому.

— Денвере, ты говоришь, что он угрожал тебе физическим насилием?

— В этом нет необходимости. Ему это не нужно. Он человек, который знает все.

— О чем?

— Обо всем и обо всех. Он знает обо мне вещи, которые я считал похороненными.

— Та история с банком? — спросила Ребекка.

Это был выстрел наугад, но по его напряженному лицу она поняла, что попала в цель.

— Это была глупость, и это было давно. Эта история никому не принесла особого вреда. Никто не разорился. Так или иначе, в те дни законы были мягче. Но если об этом узнают теперь… В общем, я рискую.

Ребекка взглянула на него с любопытством.

— Я предполагаю, что это не помешало тебе защитить твое право на меня?

— Вернись к реальности, любимая. Я делаю карьеру. Монтезе не выпустит меня из своих когтей.

У "него полное досье. Вероятно, и на тебя тоже.

— Не говори чепухи, — сказала она, но в ее голосе было сомнение.

— Ребекка, не будь наивной. Ты не знаешь, на что он способен. Он очень опасен, безжалостен. И независимо от того, что произошло между вами, он будет столь же безжалостен когда-нибудь к тебе. — Денвере поискал глазами свою спутницу. Энн, любимая!

— Ты думаешь, с тобой я в большей безопасности? — с легким презрением сказала Ребекка и ушла, не попрощавшись.

Ей пришлось ждать возвращения Луки два дня, и они были самыми длинными днями в ее жизни. Иногда она говорила себе, что он не может быть верен ей.

Когда они занимались любовью последний раз, это было великолепно, как вспышка яркого света в сером тумане ее обычной жизни. Но Бекки знала, что их счастье называется обыкновенной сексуальной совместимостью.

Потерявшись в захватывающей страсти, Бекки не успела изучить личность Луки. Либо ей не хотелось заходить так далеко из опасения, что она может найти качества, которые ей совсем не понравятся.

Она разговаривала с ним по телефону, передавала Соне его поручения, рассуждала о его партнерах или конкурентах, категорически игнорируя все, кроме его сексуальности. Ребекка не хотела ничего знать и говорила себе, что он плывет в воде, наполненной акулами, и ему приходится быть жестоким.

Инстинктивно она признавала, что Денвере прав. Но ей хотелось услышать рассказ об этом из уст Луки.

Ребекка попросила консьержа сообщить ей, как только Лука вернется, и звонок поступил поздно вечером. Две минуты спустя Бекки постучала к нему в пентхаус.

При виде ее лицо Луки расплылось в улыбке.

— Я только что звонил тебе, — сказал он. — Как здорово.

Он втащил ее в комнату, закрывая дверь, и крепко обнял.

Поцелуй Луки тут же изменил мир вокруг нее.

Когда его губы ласкали Бекки, ей было трудно представить, что еще что-нибудь в жизни имеет значение. Зачем раздувать ссору? Почему не уступить доводам своего тела?

Бекки попробовала не поддаваться таким мыслям.

— Лука…

Но он уже срывал с нее одежду, и Бекки не захотелось останавливать его. Лука мог пробудить в ней желание жестом, поцелуем, легким прикосновением к ее лицу. Их страсть была похожа на цепную реакцию, на жидкое пламя, которое невозможно погасить, пока оно само не иссякнет.

Обнаженная Бекки поймала его изумленный взгляд, словно он впервые увидел ее наготу, и растаяла. Смутно она поняла важную вещь о Луке.

Он никогда не бывает пресыщен. Его восхищение ею осталось таким же, как и много лет назад. После длительного воздержания он непостижимо хотел ее одну. Потрясенная этой мыслью, Бекки растворилась в Луке.

А он упоенно ласкал ее дрожащее тело. Наконец он нашел свою Бекки, которая не похожа ни на одну другую женщину. У них могла бы быть чудесная жизнь!

Наконец, устав от любви, Лука откинулся на подушки и, опершись на локоть, стал любоваться ею. Ребекке хотелось бы всегда наслаждаться этим выражением в его глазах. Но мешали переполняющие ее мысли.

— Как я люблю тебя такой, — проговорил Лука, лаская ее голое тело.