Водоворот страсти - Сноу Саманта

Все казалось спокойным, благопристойным и, если бы не разъедающий глаза табачный дым, вполне уютным.

Толстая официантка принесла две кружки пива и сообщила Питеру с кокетливой улыбкой, что куриные ножки скоро будут готовы. На Джесси она даже не взглянула.

Питер с наслаждением отпил из кружки и лукаво посмотрел на Джесси. Она вскинула голову, обхватила кружку двумя руками, подняла ее и отпила несколько глотков. Обжигающе холодная жидкость пролилась вовнутрь. Джесси несколько мгновений прислушивалась к своим ощущениям. Оказалось, что в пиве нет ничего страшного. Приятный, очень холодный, чуть с горчинкой напиток. Она чуть передохнула и вновь приложила кружку к губам.

— Ну как? — спросил Питер.

— Отлично, — кивнула Джесси.

Настоящая Америка ей понравилась. Вскоре официантка принесла две большие тарелки с куриными ножками. От блюда исходил умопомрачительный запах, и только сейчас Джесси поняла, как она голодна. В этом не было ничего удивительного. За весь день она выпила только чашку кофе дома с утра да еще чаю у Мадлен. Как же давно это было! Джесси казалось, что прошла целая вечность, а оказывается, всего лишь день.

Питер впился зубами в зажаренную ножку и закрыл глаза от блаженства. Джесси не могла противиться аппетиту и последовала примеру Питера.

Когда с ножками было покончено, Питер взял ее за руку.

— Пойдем потанцуем, — предложил он.

— Здесь? — испугалась Джесси, сильно сомневаясь, что танцы в данном кафе приветствуются.

— А почему бы и нет? Я так хочу обнять тебя, и танец для этого самое подходящее дело. Пошли.

Они вышли на площадку, расположенную между правой, со столиками, и левой, с бильярдом, частями зала. Питер прижал Джесси к себе, она обхватила его за шею. Стоя на месте, лишь покачиваясь в такт музыке, они наслаждались близостью друг друга. Джесси нестерпимо захотелось оказаться в седьмом номере мотеля «Три ивы» на огромной кровати.

Питер прошептал ей в ухо:

— Я хочу тебя, принцесса. Всю, без остатка.

— Не говори так, — тоже шепотом ответила Джесси. — А то я отдамся тебе прямо здесь, в этом кафе.

— А что? Это идея.

Его губы нашли ее губы. Джесси не сопротивлялась. Ей плевать было на то, что вокруг полно людей, и все они, вероятнее всего, смотрят на них. Она лишь крепче прижалась к Питеру, чувствуя, как внизу живота сначала стало тепло, потом появился огненный шар, который с каждой секундой увеличивался в размерах и готовился взорваться.

— О, Питер! — уже не сказала, выдохнула Джесси, когда поцелуй закончился.

— Пойдем отсюда. — Питер оторвался от Джесси и подошел к барной стойке, чтобы расплатиться.

Они вышли из кафе, обнявшись. Не было сил оторваться друг от друга.

На улице совсем стемнело, лишь фонарь над дверью освещал крыльцо. Джесси шумно выдохнула, выпуская набившийся в легкие табачный дым. Но Питер не дал ей насладиться свежестью воздуха.

Он схватил ее за руку и потянул за собой за угол здания. Джесси, не понимая, что происходит, послушно пошла за ним. Питер прижал ее спиной к стене, навалившись на нее всем своим весом, и стал целовать, одновременно расстегивая пуговицы на блузке. Джесси стонала. После блузки пришла очередь бюстгальтера. Питер умело расстегнул застежки, и грудь Джесси оказалась освобожденной. Питер приник к левой груди, обхватил губами набухший, затвердевший сосок, провел по нему языком.

— Что ты делаешь?.. — простонала Джесси. — Нас могут увидеть.

— Ну и пусть, — ответил он, переключаясь на правую грудь.

— Ну и пусть, — эхом отозвалась Джесси и стала расстегивать джинсы Питера, из которых рвалась наружу возбужденная плоть.

А потом окружающий мир перестал существовать для нее, и ей было абсолютно все равно, застукает ли их кто-то за этим занятием. Шершавая стена здания царапала спину, но эта боль лишь еще больше возбуждала. Руки Джесси пробрались под рубашку Питера, ноготки впились в его спину. Из груди рвался сладостный стон, но он не мог исторгнуться. Губы Питера впивались в ее губы, перекрывая выход крику.

Когда все закончилось, мир вернулся на место. Джесси увидела, что они отдавались друг другу совсем рядом с окном, из которого лилась все такая же нежная и волнительная музыка. Если бы кто-то выглянул в окно, то стал бы свидетелем интересной сцены.

Джесси проговорила хриплым, каким-то чужим, голосом:

— Это безумие, Питер! Настоящее безумие.