Водоворот страсти - Сноу Саманта

Джесси закрыла рот Питера ладонью, не давая ему продолжить, и произнесла:

— Не забывай, я же сбежала от той жизни, к которой, как ты говоришь, я привыкла. Я хочу быть с тобой, неужели ты не понимаешь? И мне абсолютно все равно, кто ты, миллиардер с виллами, яхтами и огромным счетом в банке или простой рабочий. Я безумно люблю тебя, Питер. Безумно!

— И я тебя люблю, принцесса.

24

Когда ты счастлив, когда любовь переполняет каждую клеточку твоего тела, когда сердце замирает от одного взгляда, от нечаянного прикосновения любимого, время перестает существовать. И ты перестаешь существовать в этом времени.

Питер и Джесси находились как раз в таком состоянии. Вся реальность сосредоточилась только в них, в их ласках, в их любви. Они никак не могли насытиться друг другом, и, когда утром, уставшие и счастливые от полубессонной ночи, выезжали из одного мотеля, все их мысли были направлены только на то, как вечером они окажутся в другом и окунутся вновь в тот водоворот страсти, от которого вспыхивают вселенные.

Желтый «шевроле» Джесси и огромный, рычащий мотоцикл Питера, словно связанные одной цепью, носились бок о бок по дорогам штата, останавливаясь лишь у бензозаправок, баров и мотелей.

Джесси, помня о своем дочернем долге, время от времени звонила домой и сообщала, что у нее все хорошо. Однажды она позвонила Бетти.

— Джессика? — удивилась та, услышав в телефонной трубке голос подруги.

— А что, не узнала? — шутливо спросила Джесси.

— Узнала, конечно. Как ты?

— У меня все просто прекрасно! Я так счастлива, Бетти! Просто ненормально счастлива.

— Рада за тебя. — В голосе подруге не слышалось ответной радости. — Но… Но я хочу сказать, Джессика, что ты поступила отвратительно. По отношению ко всем отвратительно: и по отношению к родителям, и ко мне, и к Дэниелу. — На последнем имени голос Бетти дрогнул.

— Как он? — тихо спросила Джесси.

— Неужели это тебя интересует? — устало проговорила Бетти. — Неужели тебя вообще кто-то интересует, кроме тебя самой?

— Бетти, ты несправедлива.

— Это ты несправедлива, — резко бросила Бетти. — Прости, мне некогда. Я обещала Дэниелу пообедать с ним.

После разговора с Бетти, ее лучшей, но уже, наверное, бывшей подругой, у Джесси испортилось настроение. Неужели между ними никогда не будет прежней дружбы? Зато в отношении Дэниела Джесси могла быть спокойна. Бетти найдет способ утешить его и поможет забыть сбежавшую невесту.

Больше Джесси подруге не звонила.

Однажды вечером, когда Питер и Джесси остановились на ночлег в одном из мотелей, счет которым за время своего путешествия потеряли, Питер непривычно серьезно осведомился:

— Милая, тебе еще не надоело наше путешествие?

Джесси удивленно посмотрела на него, хотела отшутиться, но, заметив его озабоченность, просто спросила:

— Что-то случилось, Питер?

Питер подошел к окну и, глядя в него, сказал:

— Ничего не случилось. Просто мне стало страшно, что тебе все это вскоре надоест и ты уйдешь от меня.

— Я не уйду от тебя, — помотала головой Джесси.

Питер повернулся к ней:

— Это правда?

— Да, Питер. Ты просто не представляешь, как я счастлива рядом с тобой. Безумно счастлива. Я не хочу отпускать тебя ни на секунду. Я хочу быть с тобой всегда.

— Иди ко мне, принцесса. — Питер протянул навстречу Джесси руки, и она оказалась в его объятиях.

Так, прижавшись к его сильной груди, она готова была провести всю оставшуюся жизнь.

— У меня к тебе одна просьба, — после минутного молчания произнес Питер. — Сейчас мы находимся недалеко от моего родного дома. Я давно в нем не был, больше двух лет. Я хочу завтра повидать своих родителей.

— Конечно, Питер.

— Но я хочу, чтобы и ты со мной к ним поехала.

— Я? — удивилась Джесси.

— Ты, — кивнул Питер. — Я очень хочу тебя с ними познакомить.

Они ни разу не говорили о родителях Питера. На все расспросы о них Питер отвечал молчанием. Джесси думала, что он стесняется своих родителей или имеет вескую причину отмалчиваться, поэтому никогда и не рассказывает о своей семье. По большому счету, Джесси никогда и не интересовал вопрос, кто же родители Питера. Для нее более значимой фигурой являлся он сам.

Поэтому сейчас, когда он сам завел разговор о своей семье, Джесси удивилась.

— Хорошо, я согласна.