Аромат гиацинтов - Монт Бетти

Едва слышный вздох вырвался из груди Джуди.

— Я почувствовала то же самое, — призналась она. Было величайшим облегчением сказать это вслух.

— Я хочу обладать тобой, дорогая. Я мечтаю об этом с первого дня. Это сводит меня с ума. — Он поднял голову, и женщина увидела его глаза, в которых читалось безумное желание. Его лицо было напряжено, зубы стиснуты. Влюбленные смотрели друг на друга, и Джуди чувствовала неистовую потребность отдать себя этому человеку целиком.

Неизвестно, кто пошевелился первым, но они прильнули друг к другу со страстью, способной довести до безумия. Вся дрожа, она упала на кровать, увлекая его за собой. Их тела сплелись. Марчелло двигался меж ее раскинутых бедер так, словно делал это в первый и последний раз. Джуди обвила его руками и ногами, прижимая все сильнее и сильнее.

Внезапно она вспомнила утро своего сорокового дня рождения, а точнее — свой сон, в котором Джон превратился в безликого незнакомца во время акта их любви. Теперь тот сон стал реальностью. И у незнакомца было прекрасное лицо. Может быть, сон был вещим, подтверждающим, что она жива? Что она — настоящая женщина, нуждающаяся в любви?

Да, пора прекратить жить прошлым. Подсознание в том сне подсказывало Джуди: она должна найти себе другого мужчину. Ведь секс ей необходим так же, как вода, сон, солнце. После смерти мужа она отказывалась это признавать, потому и сопротивлялась так упорно. Но влечение к едва знакомому мужчине не было просто похотью, оно рождалось где-то в глубине ее существа. Это желание быть любимой — самая обыкновенная человеческая потребность.

— Не отвергай меня, — моляще пробормотал Марчелло, опуская лицо меж ее грудей. — Не думай о нем, черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я ревную? Каждое упоминание о нем приносит мне невыносимую боль.

Джуди замерла, пораженная его словами.

— Милый мой! Прости меня! — произнесла потрясенная женщина. Она даже не подозревала, что испанец может ревновать ее к мертвому мужу, так увлеклась своими мыслями и проблемами, что ни разу не попыталась посмотреть на эту ситуацию глазами Марчелло. — Я не думала…

Он поднял голову и немного угрюмо посмотрел на Джуди.

— А чего ты ожидала? Ты говоришь, что любишь его и скучаешь. Я понимаю, по крайней мере, пытаюсь понять. Но я хочу, чтобы ты любила меня! И не думала больше о муже. Хотя бы при мне.

Она сказала, словно оправдываясь:

— Джон был частью меня на протяжении двадцати лет, Марчелло. Как я могу его забыть? Да, я чувствую себя виноватой перед ним за то, что сейчас лежу с тобой в постели.

— Знаю. Ты ведь говоришь только об этом.

Испанец явно начинал злиться. Его взгляд становился жестким.

— Просто выбрось его из головы. Я хочу всецело обладать тобой и не могу тебя с кем-то делить. Мы не будем заниматься любовью, пока ты думаешь о нем.

— Хорошо, не будем, — злясь на себя, отрезала Джуди. — Не нужно было этого делать. Это ошибка. Думаю, тебе лучше уйти.

Марчелло пристально посмотрел на нее.

— Я мог бы сделать так, чтобы ты захотела меня. Мог бы заставить позабыть о нем.

— Но не в сегодняшнем моем расположении духа, — бросила Джуди. — Ты слишком зол. И я бы не получила удовольствия, занимаясь с тобой любовью. Прости, что заставила тебя ревновать, но не собираюсь прикидываться, что не думала о Джоне. Я никогда не смогу его забыть. Он по-прежнему живет в моих детях и воспоминаниях. Я же не заставляю тебя забывать о том, что ты когда-то был женат.

— Мне хотелось бы забыть. Но это — разные вещи. Ты любила своего мужа, а моя женитьба была ошибкой. И когда я это понял, то ушел, даже не обернувшись. И уж точно ни разу не думал о ней, когда был с тобой. Вы совершенно не похожи.

Марчелло соскользнул с постели и стал одеваться. Джуди делала то же самое. Она уже надевала сандалии, когда он открыл в гостиной жалюзи. Позднее послеполуденное солнце залило комнату, и женщина сощурилась. Ее взору предстала освещенная солнцем картина: измятая постель, скомканное покрывало на полу, вмятины на подушках, там, где лежали их головы. Пока Джуди не было, горничные тщательно прибрали номер, и если бы не вид мятой постели, можно было бы подумать, что здесь никто не живет.

Марчелло встал. Его лицо было бледным и напряженным.

— Дай знать, если решишь сменить место жительства, — пробормотал он.

Джуди бессмысленно разглядывала белый коврик у кровати и не удостоила мужчину ответом.