На крутом вираже - Чайлд Морин

— Ты никогда не забудешь ту ночь? — прошептала она.

— Нет. — Его рука соскользнула с плеча Донны на грудь, лаская напряженный сосок. — Хотя, признаюсь, воспоминания о ночи, которую мы провели вместе недавно, доставляют мне больше удовольствия. — Он сделал паузу. — Я скучал без тебя.

— Джейк... — Донна закрыла глаза, но потом открыла их, почувствовав, как его пальцы скользнули под край футболки и дотронулись до обнаженной груди. — Не надо этого делать, — выдохнула она.

— Хорошо, мы займемся другим, — сказал он и подкрепил свое обещание поцелуем.

— Ты ведешь нечестную игру.

— Чертовски честную.

Донна засмеялась. Пальцы Джейка сомкнулись вокруг ее соска, и дыхание Донны участилось. Волны чувственности накатывали одна за другой, разжигая плоть. Она никогда не испытывала такого острого желания. Донна облизнула пересохшие губы, а Джейк продолжал дразнить ее своими прикосновениями.

— Я не собиралась встречаться с тобой снова, — призналась Донна. — По крайней мере, наедине.

— Представь, я понял это, — ответил Джейк, целуя ее в лоб, закрытые глаза и кончик носа.

— Теперь мне придется видеться с тобой, — вздохнула она.

— Я надеюсь на это. — Джейк провел кончиком языка по ее губам.

Донна вздрогнула.

— Не самая хорошая идея, Джейк.

— Мы с тобой два взрослых человека, ничем не ограниченные в своей свободе, Донна,

Она слышала его дыхание, и ее тело просто изнывало от желания.

— Мы хотим друг друга, — продолжал Джейк. — Разве мы обязаны держать в узде свои желания?

Донна посмотрела Джейку в глаза.

— Ты так разумно рассуждаешь...

Джейк засмеялся и подмигнул ей.

— Мы делаем успехи. Пару дней назад я был человеком-опасностью. А сегодня я — разумный.

Донна опустила голову ему на грудь и задумалась. Почему все так обернулось? Так запуталось?

— Ты всегда все усложняешь, Донна. На самом деле все гораздо проще, — сказал Джейк.

Подняв голову, Донна увидела, что его глаза излучают тепло и доброту, которые в один миг согрели ее всю, с ног до головы.

— Нет, Джейк, я не усложняю. Просто я предвижу последствия. Ты никогда не думал о будущем.

— Люди меняются, — заметил Джейк.

То же самое ей недавно говорила мать. И она повторила свой ответ, которой дала матери:

— Нет, не меняются.

— Донна...

Ее руки лежали у него на груди, и под своими ладонями она слышала ровное биение его сердца. Под этот ритм Донна успокоилась.

— Это не имеет значения, Джейк. Сейчас ничего не имеет значения. Я просто хочу чувствовать твои руки, вкус твоих губ. Обо всем остальном я позабочусь позже.

— Ты потрясаешь меня, Донна. Во всех отношениях.

— Помолчи, Джейк, — мягко сказала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Он прижал Донну к себе, прильнув губами к ее губам с неослабевающей страстью. Ее язык сам скользнул ему навстречу, отвечая на жаркий поцелуй. Они растворились друг в друге, окружающий мир перестал существовать для них.

К реальности их вернул Эрик.

— Мам! — прокричал он с крыльца дома. — Бабушка сказала, что они с Майком идут куда-то, а нам она советует оставаться здесь и веселиться!

Дверь за сыном захлопнулась. Донна освободилась из объятий Джейка и выдавила из себя смешок. Черт с ними с последствиями, подумала она, всем телом стремясь ему навстречу.

Всю следующую неделю Донна и Джейк флиртовали на грани безумства. Но остаться наедине им никак не удавалось. Семьи нарушали их уединение: Лонерганы, Эрик, мать Донны, словом, всегда кто-нибудь находился поблизости. Поцелуй украдкой — все, что они могли себе позволить, и Джейк каждую минуту думал о том, чем бы они занялись с Донной, будь у них шанс.

Джейк много времени проводил с Эриком. И чем больше узнавал его, тем яснее он видел в нем личность, а не просто отражение Мака. Более близкое знакомство с мальчиком обострило в Джейке чувство вины и сожаления. Каждая минута с Эриком давала ему понять, чего лишился Мак. Смерть в шестнадцать лет отняла у него возможность наблюдать, как растет его сын.

Эрик тщательно чистил инструменты Джейка, перед тем как убрать их, а Джейк старался убедить себя, что Маку понравилось бы, что он уделяет Эрику столько внимания. Однако и это не избавляло его от боли, с которой он жил уже много лет.

— Мама говорила, что ты служил в морской пехоте.

— Что? — Джейк с трудом отвлекся от своих мыслей. — А, да. Служил. Шесть лет.