Вот это женщина! - Энтони Лора

Ты не можешь оставить Рен одну, Уинслоу, всплыла в его голове настойчивая мысль. Что, если этот любопытный вернется и не ограничится подсматриванием в окно?

Ему тут же вспомнилось, что он уже однажды оставил женщину одну, когда не должен был этого делать. Теперь выбора просто не оставалось.

Сдерживая дыхание, он пошел обратно по своим же следам, пока не вышел к ферме.

Он скажет Рен, что она забыла про нагреватели и коровы на время остались без тепла, а потом примется за дойку. Он решил пока не говорить ей о странных следах. Не стоит пугать ее.

Киган вернулся к дому и, хотя постучал в дверь, не стал ждать ответа и сразу вошел. Кухня была пуста. Где же Рен? Но потом из гостиной послышалось пение, и все стало ясно.

Рен напевала «Рождественские колокольчики».

Киган улыбнулся. Мэгги никогда не отличалась хорошим слухом.

Тут его улыбка исчезла. Это не Мэгги! Надо помнить об этом. Да, определенное сходство было. Обе они были добрыми, заботливыми, милыми и нежными. Но там, где Мэгги полностью зависела от него, Рен шла своей дорогой и не нуждалась в помощи, ни на кого, кроме себя, не полагаясь. Живя одна в глуши, в одиночку ухаживая за животными, она была готова пустить в ход ружье, защищаясь от вторжения незваных гостей. Мэгги и Рен были сделаны из одного теста, но жизнь закалила Рен гораздо сильнее.

Киган снова улыбнулся, вспомнив, с каким серьезным выражением лица она пугала его своей крохотной винтовкой. Вспомнив об оружии, он невольно потянулся к наплечной кобуре и «магнуму», которых там не было. Вот так. Рен все же удалось его разоружить. И это было свидетельство ее мужества.

Он остановился в проходе, ведущем из кухни в гостиную. Рен не заметила, как он вошел, увлеченная собственным пением. Она покачивалась на верхней ступеньке стремянки, придвинутой к елке, прилаживая на ее верхушку белого с золотом ангела.

Скрестив руки на груди, Киган наблюдал за этим.

Она и сама выглядела как ангел. Легкие пряди ее волос, казалось, взлетали, лицо светилось мягкой улыбкой. Она не из тех женщин у которых нет отбоя от кавалеров. Зато у нее было замечательное качество: к таким женщинам можно прийти, когда тебе больно.

Прекрати сейчас же, Уинслоу, приказал себе Киган. Прекрати!

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он не мог, не должен был ни в чем исповедоваться этой женщине. Даже представить себе такую возможность было глупо. Он должен зализывать свои раны в одиночестве.

Рен встала на цыпочки и наконец водрузила фигурку на верхнюю ветку.

Осторожнее, прошептал про себя Киган.

Она, должно быть, почувствовала на себе его взгляд, потому что обернулась, широко улыбнулась и подняла руку в приветствии.

— Киган!

Ее глаза так и лучились радостью.

Она подалась вперед, перенося весь свой вес на уголок тонкой железной ступеньки.

И ступенька не выдержала.

Рот Рен округлился, как маленькая буква «о». Она уронила ангела. Он упал на пол и закатился под елку. Она попыталась удержать равновесие, но колени подогнулись.

Киган бросился к ней через комнату, протягивая руки.

— Ой, — вскрикнула Рен.

Лестница под ней закачалась и рухнула. Рен взмахнула руками в воздухе, словно собираясь лететь.

Киган успел подхватить ее, и она упала ему на руки, словно зрелое яблоко с дерева.

Он посмотрел на нее.

Рен подняла на него глаза, быстро и отрывисто дыша.

Его глаза расширились, он не мог оторвать от нее взгляда. Киган прижал ее к себе еще крепче, словно боясь, что она исчезнет.

Ее запах, кружащая голову смесь яблок, кардамона, лаванды и ванили, заставила сердце Кигана сладко замереть.

Ее губы были похожи на влажные от росы лепестки розы. Нежный цветок, всего в нескольких дюймах от его губ. Мягкие волосы ласкали его кожу, ее грудь прижата была к его груди. Руки Кигана обвивали ее спину и бедра.

Он не ожидал, что это объятие так сильно его взволнует. Киган смотрел в ее лицо, застигнутый врасплох. Она привлекала его, тянула к себе как сильный магнит.

Глаза Рен, широко распахнутые и доверчивые, пьянили его сильнее вина.

Она не должна ему доверять. Никогда! Мэгги доверилась ему, и погибла! Ему нечего предложить Рен Мэттьюс. И никому нечего предложить, кроме злости, ненависти и жажды мести.

Она протянула ему руку помощи, когда он в этом нуждался. Он был ей очень благодарен, и это все.

Но какая-то часть его отчаянно хотела, чтобы все было по-другому. Чтобы он был свободен и мог связать свою судьбу с ней. Просто смешно. Он был связан, скован. Крепкими цепями прикован к прошлому, и убийца его жены и ребенка будет наказан.