Соблазнить и влюбиться - Джеймс Джулия

Да она и не нуждалась в спасении. Ее все устраивало, ведь она выбрала Никоса, и обратной дороги нет.

До них донеслись быстрые шаги. Никос слышал тяжелое дыхание шурина. Стефанос увидел их обоих и остановился как вкопанный. Никос почувствовал, что Жанин похолодела.

— Стефанос… — спокойно поздоровался с ним Никос на греческом. — Я так и думал, что это ты. Тебе не следовало оставлять столь прелестное создание в одиночестве. Ты приехал слишком поздно. Жанин теперь моя! — Никос перешел на английский. Он хотел, чтобы его слова поняла Жанин. — Она остается со мной и поедет со мной в Афины.

Он уткнулся носом в волосы Жанин и, нежно погладив ее обнаженное плечо, улыбнулся противнику. Лицо Стефаноса побелело как полотно.

— Ее очень легко было соблазнить, Стефанос… — колко заметил Никос. — Я получил огромное удовольствие, переспав с ней.

Повисла угрожающая тишина. Взревев, Стефанос бросился к Никосу.

— Как ты смеешь, — закричал он с перекошенным от ярости лицом, — как ты смеешь хвастаться тем, что переспал с моей дочерью?!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стефанос занес кулак для удара. Жанин вскрикнула, но Никос, вовремя оттолкнув ее от себя, успел схватить Стефаноса за запястье.

— С твоей дочерью? — прошипел Никос. — Ты что, принимаешь меня за дурака? Ты думаешь, что моя сестра совсем выжила из ума? Моя бедная, несчастная сестра, умолявшая меня помочь ей избавиться от твоей двадцатипятилетней любовницы, которую ты подцепил в аэропорту! Тебе стоило лишь один раз взглянуть на Жанин, и она тут же оказалась в твоей постели!

Жанин издала глухой стон, но Никос даже не обратил на нее внимания. Его лицо исказил гнев, пальцы все еще с силой сжимали руку Стефаноса.

Внезапно Стефанос опустил руку и сделал шаг назад. Его лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

— Ты все неправильно понял, — хриплым голосом выдавил он. — Жанин — моя дочь, о существовании которой я даже не подозревал. Я впервые увидел ее в аэропорту Хитроу. Она… Она так похожа на свою мать! Я был знаком с ее матерью… много лет назад, еще до того, как познакомился с Деметрией. Когда я взглянул на Жанин, то сперва, подумал, что это Луиза, ее мать. Они похожи как две капли воды. Я не удержался и что-то спросил у нее, мы разговорились. А когда, — голос Стефаноса дрогнул от переполнявших его эмоций, — я сопоставил все даты, то понял, что Жанин — моя дочь.

— Твоя дочь? Ты говоришь, что Жанин — твоя дочь? — Никос не мог поверить услышанному.

— Ты же сказал мне, что все знаешь обо мне и о Стефаносе, — робко произнесла Жанин.

Никос повернул голову в ее сторону и пристально на нее посмотрел. Девушка держалась за край стола. Казалось, она вот-вот упадет.

— Я знал, что ты его любовница, — мертвым голосом сказал он.

— О господи! — задохнулась Жанин, закрывая рот рукой. — Как ты мог такое подумать?

— Очень просто, — ответил Никос. — Моя сестра рассказала мне про вас. Не мог же я усомниться в ее словах?!

Жанин подняла на него глаза. Перед ней стоял мужчина, в объятиях которого она таяла всего лишь несколько часов назад, мужчина за которым она была готова идти на край света, но в то же время это был совершенно другой человек, которого она никогда не знала.

— И все это время… — голос Жанин сорвался, — все это время ты думал, что я… любовница Стефаноса? — с трудом выговорила она. — Боже мой! — Широко раскрытыми глазами, в которых застыл ужас, Жанин смотрела на обоих мужчин.

— Жанин, детка… — Стефанос протянул к ней руки.

Жанин проигнорировала этот жест. Медленно, словно увязая в зыбучем песке, она сделала несколько шагов по направлению к дому и, отчаянно вскрикнув, вбежала внутрь и заперлась в ванной комнате, ища там убежище и уединение.

* * *

Мир рухнул в одночасье. Жанин словно видела кошмарный сон, где все перевернулось с ног на голову. Перед глазами вновь и вновь возникала только что пережитая сцена, и Жаннин, прошибал холодный пот. Она сидела на полу, на холодной мраморной плитке, опершись о стену, словно хотела слиться с ней воедино.

Никос думал, что она любовница Стефаноса. На протяжении всего этого времени он именно так и думал. С того самого момента, как только увидел ее. И до последнего момента, пока Стефанос не раскрыл ему глаза, был уверен в своей правоте. Никос никак не хотел верить Стефаносу. Он предпочитал навсегда приклеить к ней ярлык любовницы его шурина.