Любимая, прости... - Берристер Инга

Она понятия не имела, каким образом справедливое раздражение слишком редкими свиданиями с Карен вылилось в чувственный сексуальный контакт, имевший место по его инициативе. Поверить в собственную неотразимость для Висенте? О нет! Отнюдь не Елена Прекрасная, из-за которой разразилась Троянская война, Дженетт не обладала способностью сводить мужчин с ума.

С другой стороны, предсказать поступки мужа или понять их мотивы было всегда нелегко. Самым унизительным образом он, ничтоже сумняшеся, определил то, что между ними произошло, как обыкновенный секс. Действительно ли Висенте так думал? Или предпочитал думать? Способна ли эта искра страсти стать основой более прочных отношений? А может, и новой совместной жизни?..

Тряхнув головой, Дженетт постаралась отогнать от себя опасные мысли. Скорее всего ее переезд совершается в интересах Висенте и их дочери. Совесть подсказывала, что она должна компенсировать ему время общения с Карен, потерянного вследствие ее ухода от него. Однако произнесенные им слова «дружеский» и «неформальный» вселяли некоторую надежду. Похоже было, что Висенте вновь готов впустить ее в свою жизнь. Она будет иметь возможность видеться с ним, говорить с ним, и это, может быть, позволит преодолеть разделившую их пропасть.

Все начинается с малого, из крохотных ростков вырастают огромные дубы. Что же касается Висенте Перейры, она любила его достаточно сильно, чтобы воспринимать его деспотичные замашки с терпением и спокойствием. Единственное, что ей действительно было нужно, – так это шанс вернуть все на свои места, и ради этого Дженетт была готова на все.

Смахнув непрошенную слезу, она отложила расческу и торопливо спустилась вниз. Скоро должна была приехать машина, чтобы забрать их с Карен.

Из кухни ей навстречу вышла Элизабет с бокалом вина в руке.

– Значит, ты все-таки решилась? – В глоссе ее слышалось явное неодобрение.

– Да.

– Не понимаю, как ты можешь позволять ему вновь делать из себя дуру? – Элизабет бросила на сестру пренебрежительный взгляд. – Он дергает за ниточки подобно кукловоду, и ты делаешь все, что ему захочется!

– Все совсем не так, – вздохнула Дженетт, тронутая тем, что приняла за проявление симпатии, и желая успокоить ее настолько, чтобы иметь возможность выразить свою точку зрения. – Висенте хочет общаться с Карен как можно больше и имеет на это право. Они очень близки друг другу. Увидев их вместе, я поняла, что он важен для девочки не меньше, чем я.

Ярко накрашенные губы Элизабет скривились в презрительной усмешке.

– Хочешь сказать, что бросила любимую работу и переселяешься в Бирмингем исключительно из альтруистических соображений?

Виновато покраснев, Дженетт склонилась над корзинкой, в которой сидел весьма недовольный заточением вольнолюбивый Робин.

– Может быть, я просто пытаюсь исправить некоторые совершенные мною ошибки.

– Почему бы тебе не взглянуть правде в глаза? Ты по-прежнему без ума от Висенте и согласилась на переезд лишь потому, что надеешься вернуться к нему.

– Если и так, – весьма резко заметила Дженетт, – то это мое дело, а вовсе не твое!

Не ожидавшая отпора Элизабет даже открыла рот от удивления.

– Осталась у тебя хоть капля стыда? Где же твоя хваленная гордость?

Вопрос сестры заставил Дженетт задуматься. Именно стыд и гордость обусловили скорость, с которой она разрушила свой брак. Тогда она прислушалась к критическим замечаниям Элизабет, возможно даже слишком внимательно. Ей казалось, что остаться означало бы смириться с изменами мужа. Прекрасно понимая свою слабость во всем, что касается его, Дженетт была особенно строга к себе.

Правда, на этот раз она оказалась вовсе не невинной жертвой, как полагала ранее. Вряд ли Висенте можно было назвать идеальным мужем, однако с ним она была счастлива. Следовало признать, что виделись они не слишком часто, но без него ее жизнь казалось пустой, лишенной всякого смысла.

– Этот самодовольный ублюдок наверняка испытывает сейчас необыкновенное удовлетворение! – воскликнула Элизабет все с тем же презрением в голосе.

Дженетт недоуменно нахмурилась.

– Почему ты так не любишь Висенте?

От возбуждения на щеках сестры проступили красные пятна.

– Мне просто не нравится, как она обращается с тобой! И ты это прекрасно знаешь!

Однако Дженетт по-прежнему не понимала причин столь ярко выраженной агрессивности Элизабет.

– Ну откуда в тебе столько злобы?