Любимая, прости... - Берристер Инга

– Перестань! – в который уже раз потребовала Дженетт, стараясь, чтобы голос звучал как можно строже. – Ты учишь Робина плохим манерам, – добавила она, подумав, что, может быть, стоит объяснить дочери, чем плохо ее поведение. – Карен, поторопись, пожалуйста, и доешь яйцо… Мне надо переодеться!

Не обращая никакого внимания на слова матери, Карен помахала тостом перед забравшимся на стол котенком.

– Пожалуйста, не делай этого, – жалобно попросила Дженетт, глядя на часы. Висенте должен был вот-вот приехать, а он никогда не опаздывал.

Но Карен, вместо того чтобы послушаться, бросила тост вниз. Довольный этим Робин соскочил со стола и принялся гонять тост по полу. Малышка взвизгнула от радости.

– Давай, давай! – закричала она.

Незначительный инцидент грозил перерасти в крупный скандал. Девочка устала, к тому же находилась в новой для себя обстановке…

Войдя в дом с помощью своего ключа, Висенте стал свидетелем того, какой была бы его жизнь, если бы не уход Дженетт. В его воображении она включала в себя элегантно одетую, улыбающуюся жену и жизнерадостную воспитанную дочь, встречающих отца по возвращении домой. Вместо этого он услышал довольное урчание Робина и отчаянные вопли Карен, желающей слезь со стула и составить компанию своему любимцу. Но больше всего его поразил вид жены, суетящейся вокруг дочери в тщетных попытках хоть как-то ее успокоить.

– Карен, прекрати! – приказал он с холодной властностью в голосе.

Мгновенно воцарилось гробовое молчание. Удивленная Карен в недоумении вытаращила огромные карие глаза на отца. Робин, загнавший тост под буфет, распластался там на полу, решив на этот раз не предпринимать попыток атаковать вошедшего мужчину.

Дженетт, заметившая появления Висенте последней, была настолько поражена раздавшимся непонятно откуда голосом, что наткнулась на стул и потеряла равновесие. Проворно подхватив жену, он удержал ее на ногах.

– О боже, ты пришел раньше! – произнесла Дженетт с укоризной, лихорадочно пытаясь хоть как-нибудь пригладить растрепавшиеся волосы.

Однако, взглянув на Висенте, одетого в прекрасно пошитый деловой костюм, невольно замерла в восхищении. Он выглядел просто великолепно, и то, что она оказалась не в состоянии отвести глаз, было вовсе не ее виной. Висенте неизбежно привлекал взгляды женщин. Высокий рост в сочетании с поджарым мускулистым телом, врожденная грация движений, темные глубоко сидящие глаза и энергичная линия подбородка всегда заставляли сердце Дженетт биться чаще и сильнее обычного.

– Уже восьмой час, – возразил он. – Что у вас тут происходит? Из-за чего весь этот шум?

– Просто небольшое воспитательное мероприятие, – бодро отрапортовала Дженетт.

– По-моему, у тебя весьма новаторские взгляды на дисциплину, – заметил Висенте, внимательно изучая хорошо знакомое ему лицо.

Виноватый румянец на щеках лишь подчеркивал блеск изумрудных глаз, мягкие полные розоватые губы являли собой настоящее искушение для человека, всегда или восхищавшегося.

Внезапно ощутив прилив желания, Висенте с трудом обуздал его. Он намеревался вести себя сдержанно, на этот раз по крайней мере.

– Мне не хочется входить с Карен в конфронтации… если ты имеешь в виду именно это.

Несколько напряженная атмосфера разговора заставляла Дженетт чувствовать себя неловко. Однако нетерпеливость, с которой он привлек ее к себе, быстро примирила ее с действительностью.

– Ты по-прежнему начинаешь говорить в самые неподходящие для этого моменты, – с некоторой укоризной в голосе заметил Висенте.

– Зато ты не говоришь вообще, – обиженно пробормотала она.

– Дай мне твои губы, дорогая. – Уверенно положив руку на талию Дженетт, Висенте заставил ее задрожать от предвкушения. – Иди ко мне… иди ко мне, Дженни, я хочу поцеловать тебя…

Для этого достаточно было слегка податься вперед, что она и сделала, тут же оказавшись в объятиях Висенте. Дженетт прижалась головой к его груди и услышала учащенное биение его сердца. Но сильные пальцы, скользнув под подбородок, приподняли ее лицо.

Поцелуй был неспешным, чувственным и бесконечно нежным, бросивший ее в жар. Голова Дженетт, опьяненной им гораздо сильнее, нежели самым крепким алкоголем, кружилась, мысли путались… Однако глубоко внутри жило нечто, понимаемое ею с абсолютной ясностью и не оставляющее ни малейших сомнений. Этот мужчина предназначен для нее. Она полюбила его с момента их первой встречи и не разлюбит до конца жизни…