Любовница греческого магната - Грэхем Линн

Он развел руки Хоуп в стороны, безжалостно обнажая тело и пристально его рассматривая.

— Закрой глаза, — умоляла она. — Я так располнела!

— Ты прекрасна, — объявил Андреас. Его золотисто-карие глаза светились восхищением. — Ты похожа на античную богиню… и невыразимо сексуальна…

Хоуп выгнула спину. Большие пальцы Андреаса принялись поглаживать ее соски, а следом его опытный рот подверг их сладостной пытке. Женщина задрожала, и бедра ее сами собой пришли в движение.

— Я не подумал спросить… — Андреас отстранился, тревожно глядя на Хоуп. — Это не повредит тебе в твоем положении?

— Нет… не повредит… о, я так хочу тебя… — пробормотала она в ответ.

Его язык начал ласкать самую чувствительную точку ее жаждущей наслаждения плоти. Хоуп стонала и извивалась, таяла, словно мед на огне. Андреас был фантастическим любовником, он не оставил без внимания ни одного дюйма ее предельно наэлектризованного тела, и Хоуп казалось, что она вот-вот умрет от столь сильных ощущений.

— Пожалуйста… пожалуйста… — рыдала она. Заключив ее лицо в ладони, Андреас прошептал по-гречески, как сильно он желает ее.

— Я буду очень нежен, — с торжественной серьезностью пообещал он, а затем медленно и осторожно проник в ее накалившуюся от страсти плоть. Сжимая Хоуп в объятиях, он двигался плавно и неспешно, словно смакуя удовольствие. Она трепетала, отдаваясь Андреасу и одновременно растворяясь в нем, в то время как они вместе поднимались к пику наслаждения. У Хоуп вырвался всхлип, когда волна экстаза накрыла ее, заставляя обессиленное тело некоторое время содрогаться. Глаза наполнились слезами радости — она вновь была вместе с Андреасом. Все еще окончательно не веря в свершившееся чудо, Хоуп принялась покрывать нежными легкими поцелуями его смуглую, влажную от пота кожу.

Рассмеявшись, Андреас обнял ее обеими руками, крепко прижав ее к себе и вдыхая свежий травяной аромат шелковистых волос. Давно утраченное ощущение гармонии и умиротворения вернулось к нему. Он поборол искушение погладить живот Хоуп из опасения обидеть ее и ограничился поцелуем в макушку. В следующую секунду видение мужского пиджака, небрежно брошенного на кресло, молнией пронзило его.

Неужели Хруп занималась любовью с Кэмпбеллом в этой самой постели? Что случилось с тобой, Андреас? — с циничной ухмылкой спросил внутренний голос. Ты решил вступить на правах совладельца в общее пользование собственностью? Его мускулистое тело мгновенно напряглось как струна. Вал сомнений обрушился на Андреаса. Как мог он вновь поверить Хоуп? Он не первый мужчина, которому женщина предъявляет иск о признании отцовства. А потом, когда анализ на ДНК подтвердит, что ребенок не его, она с наивным выражением лица примется извиняться за ошибку? И вообще, откуда у Хоуп твердая уверенность, что отцом является именно он? Она всего лишь надеется на это, одновременно стараясь убедить и его.

За каких-то несколько мгновений Андреас, паривший в заоблачных высотах, вернулся к суровой реальности. Неужели он когда-либо сможет простить ей измену? Многие его знакомые поступили так. Но то были слабые, безвольные мужчины, оказавшиеся во власти лживых хитрых женщин и позволившие им манипулировать собой. Но Андреас Николаидис не из их числа. К Хоуп его влекло лишь одно — сладострастие. Их связывал секс, и ничего, кроме секса. И простить ее было бы крайне опрометчиво.

— Если ты соберешь вещи прямо сейчас, я отвезу тебя в Лондон, — бесстрастно произнес он, осторожным движением отстраняя Хоуп и откидываясь на подушки. — Квартира уже продана. Я должен найти тебе другое жилье.

Хоуп, услышав холодный, отчужденный тон Андреаса, почувствовала себя так, словно ее окатили ведром ледяной воды. Куда исчезли взаимные тепло и нежность, которые они только что дарили друг другу? Страх, обуявший ее, сменился чувством потери. Как могла она поверить, что их отношения вновь стали прежними? Неужели сейчас, уже избавившись от иллюзий и понимая, насколько далека связь с Андреасом от воображаемого счастливого романа, она пала столь низко и вновь согласилась на роль его любовницы?

— Мне не нужны от тебя ни квартира, ни бриллианты, — решительным тоном ответила Хоуп.

Андреас сердито нахмурился.

— Повтори, что ты сказала?

Во взгляде голубых глаз отразилась боль.

— Любовнице полагается дарить бриллианты, но мне они не нужны. Мне вообще ничего не нужно от тебя.