Любовница греческого магната - Грэхем Линн

Им придется поддерживать отношения, размышляла Хоуп. Совсем скоро они станут родителями, даже если больше не будут вместе. В горле у нее застрял комок. Правильно ли поступила она, отказавшись от предложения Андреаса? Хоуп отчаянно гнала тревожные мысли прочь.

Новый телефон зазвонил.

— Да, — на одном дыхании ответила она.

— Это я… — раздался в трубке низкий голос Андреаса, при звуке которого по спине ее пробежали мурашки. — Сегодня вечером мне нужно уладить кое-какие семейные дела, — Он огорченно вздохнул. — Но я хотел бы встретиться с тобой завтра.

Хоуп выждала несколько секунд, прежде чем ответить.

— Хорошо… — наконец нерешительно согласилась она.

— Я был бы весьма признателен, если бы ты высказала свое мнение в отношении дома, который я собираюсь купить.

Хоуп от изумления едва не потеряла сознание. Андреас хочет услышать ее мнение? Это был настоящий комплимент. Мнение в отношении дома?

Куда он клонит? И все же Хоуп чувствовала себя польщенной. В его словах звучало не просто желание услышать совет, а… уважение. В одно мгновение окружающий ее мир обрел прежние яркие краски.

— Почему Финли поступил правильно, взяв Робби и Тристрама к своей матери?! — уже в десятый раз прокричала Элисса.

— Ты слишком взволнована, — пытался успокоить сестру Андреас. — Вероятно, твой муж хотел дать тебе возможность отдохнуть.

Финлей часто возил сыновей к бабушке с одобрения супруги. Однако на этот раз Элисса устроила из рядового события трагедию. Андреас находился в доме Саузвиков уже целый час, но так и не смог понять, почему муж сестры уехал, оставив ее одну. У Элиссы началась истерика, и Андреас провел немало времени, успокаивая ее.

— Может, ты все-таки сначала объяснишь мне, почему Финли покинул дом?

— Не имею ни малейшего понятия! — раздраженно бросила Элисса.

— Он не мог поступить так без причины, — заметил Андреас. — Почему ты боишься, что Финли собирается лишить тебя права опеки над детьми?

— Похоже, я наскучила ему… наверное, у него появился кто-то. И сейчас он начнет распространять обо мне гнусную ложь, пытаясь таким образом забрать моих мальчиков! — Элисса покосилась на брата, желая увидеть, как он отреагирует на ее слова.

С момента приезда Андреас заметил, что сестра всеми силами старается вызвать у него сочувствие. Но теперь ему было необходимо узнать, в чем именно обвиняет ее Финли.

— Расскажи мне подробнее про эту ложь, — мягко попросил он.

Темные глаза Элиссы мрачно посмотрели на него.

— Финли отваживается утверждать, что я плохая мать, только потому, что иногда я оставляю детей с няней на целую ночь.

— И как часто это происходит?

— Только по уикендам, и то не всегда… И еще я летала на неделю в Париж.

Опасаясь спровоцировать новую волну истерики, Андреас старался вести себя как можно тактичнее:

— Ямогу понять озабоченность Финли. А почему ты не взяла детей с собой во Францию?

— Мне всего лишь двадцать пять лет, — сердито ответила Элисса. — Неужели я не имею права жить в свое удовольствие?

— Ты и живешь в свое удовольствие, — спокойно возразил он. — Пожалуйста, объясни, по какой именно причине Финли уехал к матери?

Элисса гордо вскинула голову.

— Только не вздумай читать мне проповедь, — запальчиво предупредила она. — Видишь ли… я изменила ему.

Неожиданное признание ошеломило Андреаса, но он попытался понять сестру.

— Ты полюбила этого человека?

— Нет, всего лишь минутный порыв. Не понимаю, почему Финли поднял такой шум вокруг пустяка. Разве можно расторгнуть брак из-за какой-то мимолетной интрижки?

— Я поступил бы именно так, будь ты моей женой, — без тени колебания ответил Андреас.

— Ты грек… и реагируешь, как большинство южных мужчин. Ты осуждаешь меня, но мне необходимо, чтобы ты поговорил с Финлеем и успокоил его. Он глубоко уважает тебя и обязательно прислушается к твоему мнению.

Андреас испытывал неловкость. Элисса, похоже, не раскаивалась в супружеской неверности.

— Сколько времени длится эта история?

Сестра сердито взглянула на него:

— Полагаю, я должна подготовить тебя к тому, что Финли начнет… понимаешь… было несколько таких… историй.

Андреас смотрел на нее с нескрываемым презрением. Элисса надулась:

— Я не виновата в том, что мужчины находят меня неотразимой.