Сверкающие огни - Картленд Барбара

— Что вы имеете в виду? — спросил герцог.

— Каждый актер — личность, — ответила Кассандра. — Никогда не нужно забывать, что играя роль он все равно остается собой… Я сегодня смотрела на миссис Лэнгтри и думала не о несчастной женщине, пытающейся спасти своего брата, а о том, как искусно она изображала эту женщину.

— Никогда не думал об актерах с этой точки зрения, — заметил герцог.

— Разве вы не видите, что чем менее ярко выражен характер актера или его индивидуальность, тем лучше? — продолжала Кассандра. — Тогда, смотря спектакль, вы не отвлекаетесь на мысли о том, хорошо или плохо он играет.

— Вы меня лишили иллюзий насчет сцены, — с упреком сказал герцог.

— Мне кажется, вы завидуете актерам, потому что вам наскучила ваша собственная роль в жизни, — отважно сказала Кассандра.

— Кому захочется играть роль герцога? — сказал он горько.

— Очень большому количеству людей, — ответила Кассандра. — Фактически это главная роль. А уж насколько она главная, зависит от вас.

— Неужели вы в это верите?

— Конечно, верю! Я думаю, что в жизни мы не часто меняем свои роли, но улучшить спектакль в наших силах.

Герцог долго смотрел на девушку, а потом сказал:

— Вы замечательный человек, Сандра. И дали мне массу поводов для размышления, чего я меньше всего ожидал сегодня вечером.

— А чего вы ожидали?

Герцог помолчал, словно взвешивая слова.

— Я надеялся развлечься, обольстить кого-нибудь, отвлечься от своих дел. Вы ведь знаете, что очень красивы?

— Вы опять взялись за комплименты? — улыбнулась Кассандра.

— Конечно, — ответил герцог. — Но теперь вы показали себя с новой стороны. Как вам описать эффект, который вы оказываете на меня?

Выражение его глаз заставило Кассандру смутиться. В этот момент она обратила внимание на то, что ресторан почти опустел. Осталось всего несколько пар и зевающие официанты.

— Мне пора… домой, — сказала девушка.

— Да, вы правы, — неохотно согласился герцог и попросил счет.

Кассандра послала за накидкой, и они направились к выходу. Романо ждал их с букетом роз.

— Могу я попросить вас принять этот букет? — сказал он девушке. — Его светлость приводил много красивых женщин в мой ресторан, но вы затмили всех.

— Спасибо, — смущенно ответила Кассандра.

Она взяла розы, швейцар нашел им экипаж, и герцог помог девушке в него сесть.

— Завтра, если вы пообедаете со мной, — сказал он, — я постараюсь найти экипаж, достойный вас. Мне очень стыдно, что сегодня мы должны воспользоваться таким убогим средством передвижения.

— Я провела замечательный вечер, — мягко возразила Кассандра.

В экипаже пахло сеном, старой кожей и лошадью, но было очень уютно сидеть рядом с герцогом, и она знала, что, обняв ее за плечи, он думал то же самое. По ее венам быстрее побежала кровь. Потом, когда он придвинулся ближе и девушка поняла, что он сейчас ее поцелует, она отвернулась.

— Нет!

— Нет? — удивился он. — Я хочу поцеловать вас, Сандра. Я хочу этого больше, чем могу передать словами.

— Мы… только что встретились, — пробормотала Кассандра.

Ей было трудно рассуждать разумно, когда он прикасался к ней.

— Мне кажется, мы знакомы очень давно, — хрипло возразил герцог. — У меня такое чувство, что наша встреча была предопределена.

Кассандра молчала, не зная, как себя дальше вести.

— Вы так красивы и очень отличаетесь от всех, кого я знаю… Вы, конечно, скажете: признание звучит банально, но это правда. Я не могу объяснить словами свои чувства, но происходит что-то совершенно необычное.

— В каком… смысле? — спросила Кассандра.

— Я намерен вам это объяснить, но не сегодня. — Он крепче прижал девушку к себе. — Вы запретили себя целовать, но мне кажется, если бы я настоял, вы не отказали бы мне.

Кассандра почувствовала, что дрожит, от герцога это тоже не укрылось.

— Но именно потому, что сегодня все иначе, и мне хочется, чтобы вы думали обо мне по-другому, я не стану вас целовать, пока вы не позволите. Но не заставляйте ждать слишком долго. Времени очень мало, — воскликнул он. — Я не могу объяснить, но оно уходит, и очень быстро.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кассандра.

— Вы не поймете, — ответил он. — Но прошу вас, Сандра, дать мне немного счастья, которое я могу себе еще позволить. Мне это крайне необходимо, больше, чем я могу объяснить словами.