Босиком к счастью - Харт Джессика

Софи с удовольствием подняла руку. Мелисса принялась охать и ахать.

— Какое красивое! Оно такое необычное, ну прямо для тебя! Мама, посмотри, какое у Софи красивое кольцо.

— Да, очень красивое, — согласилась Харриет.

Ник с преувеличенной осторожностью взял Софи за руку, поднес ее к глазам и стал внимательно изучать кольцо. Он делал это так долго, что в конце концов Софи отняла у него руку.

— Да, весьма оригинальное, — растягивая слова, сказал он.

— Софи и сама необыкновенный человек, — сказал Бобби, от которого не укрылось, как покраснела Софи, пока Ник держал ее руку.

— Бесспорно! — согласился Ник и, глядя на Софи, спросил: — А ты уверена, что предпочитаешь такое кольцо, а не с бриллиантом?

Девушка прекрасно поняла, что он намекает на кольцо, которое сам когда-то подарил ей. Кольцо, не принесшее ей счастья.

— Мне больше нравятся рубины, — спокойно ответила она и взяла Бобби под руку.

— Ну, слава богу, все закончилось, — со вздохом облегчения сказала Софи, когда они наконец сели в машину, чтобы отправиться домой.

Совместный ужин затянулся. Софи до смерти хотелось знать, о чем перед уходом говорил Бобби Мелиссе, но она сдерживала себя.

Ей казалось, что он обнимал сестру дольше, чем было нужно, и та явно не возражала. Теперь, сидя в машине, Софи прикрыв глаза, изучала его лицо.

Бобби, глубоко задумавшись, молча вел машину.

— Тебе было очень тяжело? — затаив дыхание, спросила Софи. Она вполне допускала, что сегодня вечером он понял, что все еще любит Мелиссу, и сейчас признается ей в этом.

Он не поднял ее опять на руки, чтобы перенести через грязь, и Софи чуть не плакала, глядя на свои испачканные туфли. Ей виделся в этом некий символ.

— М-да… Это был далеко не самый лучший вечер в моей жизни, — наконец ответил он и грустно посмотрел на Софи. — Ник просто не сводил с тебя глаз!

Софи почувствовала, что краснеет.

— Возможно, Ник относится к той категории людей, которым хочется иметь то, что принадлежит другому, — не глядя на Бобби, ответила она.

— Поэтому ты так старательно изображала страстную любовь ко мне?

Горечь и обида, с которыми он это сказал, заставила Софи подскочить на месте.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, как ты целовалась со мной. Вероятно, ты хотела доказать ему, что он тебя больше не волнует.

Софи слегка обалдела от его слов и, разозлившись, ответила:

— В какой-то степени да, но…

— Ты не должна мне ничего объяснять. Я все понимаю, — прервал он ее на половине фразы. — Тебе не нужно ничего мне объяснять. Сегодня мы оба убедились в том, что ничего не изменилось и все осталось по-прежнему.

Софи хотелось крикнуть, что это неправда, но она почему-то промолчала.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Бобби вошел на кухню и, потирая замерзшие руки, сказал Софи:

— Знаешь, я, пожалуй, пойду пригоню домой овец, что-то мне не нравится небо. Ты не жди меня к ужину, я могу задержаться.

Софи в это время замешивала тесто для пирога. Она тоже посмотрела на окно, затянутое черными тучами. Похоже было, что скоро начнется сильный снегопад.

— Тебе нужна помощь? Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Софи и принялась быстро отряхивать руки от муки.

— Да нет. Мы с Бесс справимся сами.

Девушка слегка прикусила губу.

Ну вот опять, с горечью подумала она.

Софи чувствовала, что после того злополучного праздничного обеда Бобби отгородился от нее стеной. Она мучилась и не понимала, что происходит. Не знала, что ей нужно сделать, как поступить, чтобы разрушить ее.

Подготовка к свадьбе тем не менее шла полным ходом. В шкафу на вешалке уже висело свадебное платье. Были разосланы приглашения и заказаны цветы. Мама переживала, что никак не может найти парикмахера, накануне Рождества все мастера уже были разобраны.

Софи поддакивала матери, но ей самой предстоящая свадьба казалась весьма сомнительной. Учитывая, как изменились их отношения, она боялась, что Бобби вообще передумал жениться.

От этой мысли у нее внутри все холодело. Софи больше не сомневалась, что любит Бобби и хочет выйти за него замуж. Она просто не сможет жить без него, без этого старого дома, без вересковой пустоши. Но с другой стороны, ей не хотелось быть ему в тягость, не хотелось, чтобы из-за нее он чувствовал себя несчастным.

— Если ты не против, я бы украсила дом, как это делала Моли, — сказала она, пытаясь удержать Бобби возле себя хотя бы на несколько лишних минут. — Ваша гостиная всегда выглядела в Рождество такой нарядной! Мне очень хотелось бы сделать это в память о твоей маме.