В эпицентре любви - Лукас Дженни

Он кивнул.

— Как такое возможно?

— Мы не говорили о прошлом, — отрывисто сказал он.

Холодные мурашки пробежали по ее спине.

Они ни разу не говорили о прошлом?

Их отношения были только ради секса?

Машина остановилась. Талос молча вышел на улицу и открыл дверцу машины. Оглядевшись, она увидела изысканный французский ресторан в новом блестящем здании в стиле модерн.

— Так ты представляешь себе место для перекуса?

Талос улыбнулся, но его глаза остались серьезными.

— Это был твой любимый ресторан в Афинах.

Их сразу же провели к лучшему столику, с которого открывался вид на переполненную улицу. В этом причудливом, изящном месте царила прохлада. Ресторан был полон официантов, но, кроме Ив и Талоса, посетителей не было.

— Он не очень популярен в воскресное утро, — робко заметила она.

— Я забронировал целое помещение, — сказал Талос скучающим тоном, открывая меню.

— Зачем?

— Хотел, чтобы тебе было комфортно. — Он отложил меню. — Что ты будешь?

Вздохнув, она прошлась глазами по списку блюд. Все было на английском и французском. В этом месте буквально от всего веяло холодом. Завистливо оглядывая улицу, она наблюдала за местными жителями и туристами, толпившимися на пестром открытом рынке.

Люди под палящим греческим солнцем улыбались друг другу, наслаждались едой в открытых кафешках, весело торговались на блошином рынке.

Подошел официант и принял заказ, обратившись к ним на безупречном английском языке с британским акцентом. Как только он отошел, другой официант принес им напитки. Она отхлебнула апельсинового сока, затем облокотилась на стол, придвигаясь к Талосу.

— Ладно, Талос, — сказала она тихо. — Зачем мы здесь?

Он помрачнел, устремив на нее взгляд.

— Прошлым летом я чуть было не потерял свою компанию, — тихо заговорил он. — Кто-то украл из моего пентхауса документ, по которому выходило, что я якобы украл огромные суммы денег у своих акционеров. Разумеется, это не так. Но это подорвало доверие к компании.

Ив в изумлении смотрела на него.

— Какой кошмар! Ты нашел того, кто это сделал? Надеюсь, ты упрятал его в тюрьму!

Он отпил черного кофе.

— Это не в моем стиле.

— Но при чем тут я — и этот ресторан?

— Здесь я в последний раз видел тебя, Ив. Перед несчастным случаем.

Тряхнув головой, она нахмурилась:

— Перед тем как я уехала на похороны отчима?

— Ты бросила меня задолго до этого. Почти три месяца назад. Ты помнишь этот столик?

Она посмотрела вниз:

— Нет. А должна?

— В тот последний раз, когда я видел тебя, ты сидела за ним с Джейком Скиннером. Завтракала с ним спустя пару часов после того, как мы занимались любовью.

— Что? — выдохнула она.

Он вцепился руками в белую полосатую скатерть.

— Кефалас следил за тобой…

— Следил? — ошеломленно переспросила она.

— Охранял тебя, — поправился он. — В тот день у меня была важная встреча. Он позвонил мне, и я ее отменил. Понесся сюда, как дурак, стал требовать объяснений. Но ты отшутилась как ни в чем не бывало.

Она вспомнила о том американском магнате, которого они встретили на вечеринке.

— Поэтому ты хотел, чтобы я с ним потанцевала, — сказала она тихо, — чтобы проучить меня?

— Я хотел, чтобы ты вспомнила о своем предательстве.

Она покачала головой:

— Но я не помню!

— Ты скрылась из города. На следующее утро, проснувшись, я обнаружил название своей компании в заголовках всех газет, мой телефон разрывался от звонков журналистов и озлобленных акционеров. Скиннер отдал тот документ в печать. Но это не он выкрал его из моего дома. — Он придвинулся к ней, сжигая ее взглядом. — Не он, а ты!

Она в изумлении отстранилась от него:

— Я?!

— И я все ждал, пока ты вспомнишь. Каждое место, куда я водил тебя, каждое твое воспоминание нужно было мне для того, чтобы ты смогла ответить мне — почему.

Внезапно она поняла все.

— И не только для этого, — прошептала она. — Ты хотел наказать меня. Ты хотел этого с того самого дня, когда нашел меня в Лондоне. Ты хотел отомстить…

— Восстановить справедливость, — поправил он ее холодно.

— Но когда ты узнал о том, что я беременна, твои планы изменились, верно? — Ив сдавленно усмехнулась, затем глубоко вздохнула. — Ты решил, что должен жениться на мне только потому, что внутри меня твой ребенок. Ты никогда не любил меня. Все, к чему ты стремился, — сделать мне больно.