Прелестная дурнушка - Крейвен Сара

Она подогрела суп и сумела съесть целую тарелку, что было достижением, если учесть состояние ее нервов.

Джейк хмуро бросил:

– Да это уже не важно. Когда ты переберешься в Челси, я обязательно вызову врача. Завтра же позвоню ему.

– А ты не слишком торопишься?

– Нет, поскольку сегодня вечером ты переедешь ко мне.

Марин неуверенно сказала:

– Мне лучше с Линн.

– А я предпочитаю, чтобы ты жила под моей крышей. Там я с тебя глаз не спущу. Впрочем, Линн недолго останется в этой квартире. Они с Майком уже нашли жилье.

Как все изменилось за какой-то месяц!

– Они мне ничего не говорили.

– Возможно, ждали, когда тебе станет лучше.

– Я хочу иметь собственную комнату. И до, и после свадьбы, – сменила тему Марин.

– Не волнуйся, я уже отдал соответствующие распоряжения. Хотя, как мы с тобой знаем, раздельные комнаты еще не гарантируют пристойное поведение.

Марин почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.

– Я не собираюсь наступать на те же грабли.

– Как и я, дорогая.

– Ты уже пообщался с матерью?

– Да. У нас состоялся довольно откровенный разговор.

– Она очень сердилась?

– Скорее расстроилась. Но ситуацию предпочла принять.

– Повезло тебе. Боюсь, у моей мамы эта новость вызовет совсем другую реакцию.

– Значит, у нас не будет оглашения. Твоя мама запретит его, – весело отозвался Джейк.

– Это не шутки, – вспыхнула Марин.

– Не шутки. Но надо через это пройти, и жалобы, плач или вопли тут не помогут. Согласна?

Она, не поднимая головы, кивнула.

Марин никогда не забудет, как в первый раз приехала в Мэнор-Харборн.

Она ждала чего-то пышного, на манер Куинс-Бартона. А увидела прекрасное изящное здание из серого камня с необычайно высокими дымоходами. Его возраст подчеркивали многочисленные окна и широкий арочный вход, который по мере их приближения, казалось, вырастал прямо из луга.

– О боже, как красиво! – ошеломленно прошептала она. – Я никогда не думала… Он открывается для посетителей?

– Нет. Мэнор-Харборн всегда был и останется частной собственностью. Хотя в июне мы пускаем желающих на наш праздник День сада для сбора средств в пользу Красного Креста.

– День сада?

– Не волнуйся, он состоялся три недели назад, и тебе не понадобятся твои организационные навыки.

Когда Джейк остановил машину на гравии перед главным входом, на ступенях появилась женщина, крупная, с круглым розовым лицом и уложенными в узел седыми волосами.

– А вот и Сейди! – воскликнул Джейк, приближаясь к ступеням, и сообщил бывшей няне: – Она не убежала, хотя шанс был.

– Почему, мистер Джеймс, молодая особа должна сбежать? А теперь хватит ерунды, и представьте нас как положено.

– Да, мэм, – ухмыльнулся Джейк.

Марин подверглась тщательному осмотру.

– Слишком тощая, – вынесла вердикт Сейди Хаббард, – и не считает себя самой умной, смею заметить. Утреннее недомогание – противная вещь, но оно, слава богу, скоро пройдет. Однако не благодаря вам, мистер Джеймс.

Она перевела стальной взгляд на бывшего подопечного.

– Нет, Сейди, – с подозрительным смирением согласился Джейк, взял Марин под руку, привлек ее к себе и поцеловал в голову. – Это твой дом, дорогая. Входи и осмотрись.

Она помнила эти поцелуи, помнила, как он прикасался к ней, приподнимая волосы на шее. И… все, что за этим последовало.

Невероятным усилием воли Марин заставила себя взглянуть на него, улыбнуться и позволить провести себя в двери.

А там она замерла. У нее дух захватило, когда она увидела размеры отделанного панелями холла и прекрасную дубовую лестницу с резными перилами.

– Сколько этому всему лет? – прошептала девушка, с удивлением оглядываясь.

– Начало было положено во времена Тюдоров, – ответил Джейк. – Вероятно, здание построено из камней какого-то монастыря, которому не повезло. С тех пор здесь многое добавлено и перестроено. Отец с дедом перебрали водопровод и заменили сантехнику. Так что, если захочешь принять ванну, лед разбивать не придется.

– Как будто кто-то когда-то разбивал, – фыркнула Сейди. – А теперь ведите себя прилично, мистер Джеймс, и отведите мисс Уэйд к матери в беседку, пока она действительно не удрала.

– Вот, значит, какая вы, Марин, – сказала Элизабет Рэдли-Смит, высокая, темноволосая женщина со спокойным лицом.