Прелестная дурнушка - Крейвен Сара

Марин вскочила:

– Ты ее уволишь? Это же несправедливо! Она не виновата.

– Успокойся. Она займет место заместителя директора. И зарплата выше, и медицинская страховка лучше. Она этого заслуживает. Только чертовски трудно будет найти ей замену. Так что не ты одна теряешь, моя милая.

– Не называй меня так!

Джейк развеселился:

– А что ты предпочитаешь? Моя дорогая? Моя единственная любовь?

Марин опустилась на диван и тихо попросила:

– Пожалуйста… не надо.

– Тогда я остановлюсь на Марин. При одном условии: с этого момента ты называешь меня Джейком. – И добавил немного небрежно: – Можешь начать днем, когда встретишься с моей матерью.

– У тебя есть мама?

– Конечно. Не стоит верить в сказку про аиста.

– Я как-то не думала, что у тебя могут быть родные.

– У меня есть еще три крестных, две тети, дядя плюс их супруги и разные кузены и кузины. Но я предлагаю пригласить на свадьбу только самых близких.

– Пожалуй, имеется еще одна тема для обсуждения, кроме брака. Ты действительно хочешь признать себя отцом ребенка?

– Боюсь, меня не устроит пара часов общения с собственным сыном раз в две недели. Я наблюдал такое в некоторых семьях, и мне это не понравилось. Мой ребенок будет иметь прочный дом, и заботиться о нем будут оба родителя. Поскольку значение имеет благополучие ребенка, наши с тобой чувства отходят на второй план.

– А что будет, когда ребенок подрастет и поймет, что он – единственная причина, по которой его родители живут вместе? Что… они не любят друг друга?

Ох, как пересохло во рту!

Джейк пожал плечами:

– Будем решать проблемы по мере их возникновения.

– И первая проблема – твоя мать?

– Нет, ей я намерен сказать правду. Она выехала из усадьбы, когда три года назад умер папа, но ради меня следит за особняком и, когда необходимо, выступает в роли хозяйки. Так что мы довольно часто видимся. Вообще-то… ее не так легко обмануть.

Усадьба? Особняк? Марин испугалась. Не похоже, чтобы по выходным Джейк развлекался там с подружками. Все звучало намного серьезнее и… тревожнее.

– А моя мама… отчим… Что я скажу им?

– Скажешь то, что сочтешь нужным. Возможно, им будет легче, если ты попробуешь убедить их, что это не форс-мажорные обстоятельства, а плоды любви. И еще тебе придется сделать то же самое для Сейди. Она сейчас хозяйничает в особняке. Сейди была моей няней и не лезет за словом в карман, если считает, что я перехожу границы. Однако у нее романтическая душа, и ей будет спокойнее, если она решит, что нас унесла буря страсти. Хотя даже это не защитит меня от брани… Так мое предложение принято? Ради ребенка?

Марин помолчала, потом очень спокойно сказала:

– Да… ради ребенка. И ни по какой другой причине, ясно?

– Как божий день.

Джейк пожал плечами.

– Но я не могу встретиться с твоей мамой сегодня. В два тридцать меня ждет врач.

– Тогда я пойду с тобой. А потом мы вместе съездим к матери. – Он взглянул на часы, поднялся, накинул пиджак и поправил галстук. – Сейчас мне нужно заглянуть в офис. Хочешь, чтобы я поговорил с Линн?

– Ой, нет.

– Тогда сама скажи ей. Но смотри, чтобы это не вылетело у тебя из головы. А когда я в два вернусь, ты должна ждать меня.

Она грустно улыбнулась:

– А какой у меня выбор?

– Никакого, – грубовато согласился Джейк.

Оставшись одна, Марин спрятала лицо в ладони и долго сидела неподвижно.

Глава 10

Когда они выехали из Лондона, Джейк спросил:

– Почему ты отказалась от медицинских предписаний?

– Бессмысленно лечиться от пищевого отравления, если известен настоящий диагноз.

Марин не сказала ему, что сделала второй тест на тот случай, если по какой-то невероятной случайности первый оказался бы ошибочным. И не сказала, что, предвидя унылое будущее, которое ее ждет в качестве нежеланной жены, плакала до тех пор, пока не иссякли слезы.

В конце концов девушка кое-как собралась с силами и даже занялась внешностью. Посмотрев на себя в зеркало, она поразилась: бледная, лицо перекошенное, халат поношенный. Удивительно, что Джейк не вышел из себя.

Марин приняла душ, вымыла голову, надела светло-голубую юбку и белый топ без рукавов. Чтобы скрыть бледность, пришлось наложить немного пудры и румян. Эх, если бы изобрели косметику, делающую лицо счастливым, притворяться стало бы намного легче.