Надежные мужские объятия - Де Пало Анна

— Не говори глупостей, — ответила Элли.

Коннор склонил голову набок, словно что-то обдумывал. Потом откашлялся и взглянул на партнершу.

— Твои глаза подобны двум аквамаринам, а локоны темней, чем небо летней ночи…

— Хватит, перестань.

Эллисон понимала, что он продолжает издеваться, но все равно не могла не почувствовать себя польщенной.

— Почему? — удивился партнер.

— Потому что вокруг нас полно народу, — ответила она и добавила про себя: «И потому, что я больше не вынесу твоих насмешек».

— Вот как, — в глазах мужчины блеснуло понимание. — Кстати, ты слышала, что танец — это вертикальное выражение горизонтального желания?

Нашел кому объяснять! Эллисон буквально сгорала от страсти, которая только распалялась благодаря их шутливой баталии.

— Ну, и как ты меня оцениваешь? Я не хуже этого Слейда?

— Кого?!

— Твоего знакомого, такого, очкастого.

Должно быть, на лице девушки отразилось полное недоумение, потому что Рафферти добавил с легким раздражением:

— Этот, как его — Томкинс, Пумкинс…

— Ты имеешь в виду — Мейкпис? — поправила она.

— Да какая разница?

— К тому же его зовут Слоан, а не Слейд.

— Ладно, пусть называется как хочет. Так что, этот Мейкпис делает такие же удачные комплименты, как я?

Коннор наклонился к самому уху девушки.

— Готов спорить на что хочешь, но он тебя не возбуждает, красавица.

Нет, это уж слишком. Эллисон решила повременить с извинениями. Скорее, Рафферти теперь должен просить прощения. Но, поскольку на это не стоит рассчитывать, нужно постараться сейчас же отделаться от него.

Губы мужчины сложились в ироничную улыбку.

— Судя по выражению твоего лица, ты собираешься дать мне под зад коленом.

— И туда тоже.

— Да ты, я смотрю, загрызть меня готова из-за сосунка Мейкписа.

В это время зазвучала новая медленная музыка.

— Мне лучше знать, кто он.

Коннор бросил на партнершу взгляд, полный недоверия.

— Похоже, ты уже все решила. Иначе не стала бы тратить время на парней с дурным воспитанием, вроде меня.

«На одного парня», — хотела поправить Эллисон, но не стала — Рафферти и так уже слишком много о себе возомнил. Особенно после того, как заметил, что его подколки задевают девушку.

— Знаешь, — заметила она с легким пренебрежением в голосе, — еще четверть часа назад мне хватило бы ума начать извиняться перед тобой.

Элли была рада увидеть, что сообщение потрясло ее партнера. Правда, выражение удивления быстро сменилось сардонической ухмылкой.

— Я могу предположить тысячу и одну причину, по которой тебе следовало бы просить у меня прощения, красавица. Не будешь ли ты так любезна уточнить, что именно вызвало этот приступ раскаяния?

Девушка заскрежетала зубами. Единственное, о чем она сожалела в данный момент, — что не могла поколотить его как следует. Однако вслух произнесла:

— Наутро после стрельбы на автостоянке мне позвонил Квентин. Похоже, он узнал все подробности покушения раньше, чем я успела ему об этом сообщить.

— И поэтому ты решила, что это я ему рассказал, — предположил собеседник.

— С моей стороны было вполне логично сделать такой вывод, — возразила Элли.

Коннор насмешливо приподнял бровь.

— Конечно, логично, имея дело с подлым доносчиком вроде меня — ты это хотела сказать? — И добавил:

— Еще бы, ведь лет десять назад я силком вытаскивал тебя из бара, а потом доложил обо всем родителям. Полагаю, именно тогда я потерял твое доверие?

— Очень может быть, — парировала девушка. Как бы там ни было, ты же не станешь отрицать, что внушал Квентину, будто мне нужно оставить работу в окружной прокуратуре, поскольку она стала слишком опасной?

— Я ничего никому не внушал. Квент сам завел этот разговор. — Рафферти задумчиво посмотрел на собеседницу и добавил:

— Но не буду отрицать, что согласен с ним.

Эллисон почувствовала, что начинает закипать. К счастью, танец закончился и оркестр решил немного отдохнуть. Девушка освободилась из объятий Коннора.

— Отлично. В таком случае, чем быстрее мы найдем того, кто присылает мне письма с угрозами, тем меньше я буду подвергаться риску, работая в прокуратуре, и тем скорее буду иметь удовольствие помахать тебе рукой на прощание.

Сказать по-честному — жду не дождусь и того, и другого.