В плену страстей - Джеймс Джулия

А он, не отвечая, прошел мимо нее в коттедж.

Алекса, потеряв дар речи, последовала за ним. Из-за низких потолков Гай казался еще выше. В гостиной он встал перед печкой и обвел глазами комнату. Затем его взгляд переместился на Алексу, застывшую в дверях. Глаза его сверкали.

– Почему?

Он произнес всего лишь единственное слово, но сколько в нем было требовательности и непонимания.

Алекса все еще не могла опомниться от потрясения. Противоестественно спокойным голосом она тоже спросила:

– Что – почему, Гай?

– Почему ты убежала?

Его голос звучал жестко и глухо, а зеленые глаза метали стрелы.

Алекса вскинула голову:

– А зачем мне было оставаться? Твое… предложение не показалось мне заманчивым.

Он прищурился, сверля ее глазами:

– Не показалось? Но твое тело в моих руках говорило совсем другое, Алекса.

Она чувствовала, как полыхают у нее щеки. Голос Гая бил подобно удару хлыста.

– Алекса, я требую объяснений. Что, черт возьми, ты затеяла?

Он был вне себя от бешенства. Алекса, потрясенная тем, что видит его в том самом месте, куда она от него сбежала, изо всех сил старалась совладать со своими чувствами.

– Как ты меня нашел? Никто не знает, что я здесь.

– Знает риелторское агентство, которое я нашел через жильцов в твоей квартире.

– Я дала указания агентству никому не сообщать моего адреса! Как они посмели сказать тебе?

Он усмехнулся:

– Со вчерашнего дня агентство принадлежит мне.

– Что?!

– Я купил агентство, Алекса. Это был единственный способ узнать, где ты находишься.

Алекса уставилась на него.

– Ты купил агентство, чтобы узнать мой адрес? – И выкрикнула: – Ты зря старался и тратил свои деньги! Не знаю, о чем ты думал…

– Я думал о том, что я должен был сделать в ту ночь – объяснить тебе все!

Она бросила на него гневный взгляд:

– О, ты все мне объяснил. Не волнуйся – я все поняла. Но, как я тебе уже сказала, предложение мне не понравилось, поэтому я его отклонила. А теперь… теперь убирайся отсюда… убирайся из моей жизни!

Он изменился в лице.

– Ты не можешь говорить такие вещи серьезно.

Как он уверен в себе! Это стало последней каплей.

– Боже мой! – в ярости воскликнула Алекса. – Ты на самом деле думаешь, что Гаю де Рошмону все позволено? Я была дурой, когда легла с тобой в постель, и поэтому ты полагаешь, что я сделаю все, что ты захочешь? Да? Ты думал, что будешь спать со мной, а затем в один прекрасный день спокойно скажешь мне, что женишься, а затем – спустя месяцы – появишься снова и начнешь все сначала, не заботясь о таком пустяке, как твоя невеста? Я права? Потому что…

– Замолчи, Алекса, и послушай меня.

Он властно поднял руку.

– Почему я должна молчать? Чтобы ты рассказал мне о том, каким ты будешь осмотрительным, когда вновь сойдешься со мной?

Он обжег ее взглядом.

– Алекса, неужели ты думаешь, что я по доброй воле собирался таиться? У меня нет выхода. Ты только послушай меня, и я объясню тебе, почему…

– О, уверена, что объяснишь! Для тебя это очень просто. И для меня тоже. Я больше не желаю иметь с тобой никаких дел. Учти – никакие твои слова не в силах этого изменить. Поэтому уходи. Уходи!

Сердце у нее готово было выскочить из груди. Это невыносимо… невыносимо, что Гай пришел сюда.

– Уходи! – повторила она, поскольку он не сдвинулся с места, а стоял с таким видом, словно он – владелец поместья и находится в убогом жилище одного из своих бесчисленных крестьян. Богатый, надменный и самонадеянный, он думал, что сможет снова диктовать ей свои условия. – Немыслимо! Ты купил риелторское агентство лишь для того, чтобы найти меня. Твой эгоизм чудовищен! Только потому, что ты Гай де Рошмон, рожденный с целым набором серебряных ложек во рту, и потому, что женщины падали к твоим ногам, ты считаешь, что можешь делать все, что захочешь, получить кого угодно. Любую женщину, какую пожелаешь. Что ж, меня ты больше не получишь! Ничто – слышишь, ничто! – не заставит меня передумать!

У него окаменело лицо и на скулах пролегли две белые линии.

– В таком случае я не стану тратить время на слова.

Он очутился перед ней и схватил за плечи. Алекса отшатнулась от него:

– Нет! Не прикасайся ко мне. То, что было, кончено. Все кончено. Я этого больше не повторю. Никогда. И мне безразлично… – злые, жестокие слова выплескивались на него сквозь прерывистое дыхание, – безразлично, есть у тебя послушная невеста или нет. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. – У нее исказилось лицо. – Знакомство и общение с тобой не сулит ничего хорошего. Так было тогда, и сейчас так будет. Ты никогда не изменишься. Я тебя не хочу. Ни на каких условиях не хочу.