Нью-Йоркская амазонка - Вуд Алекс

– Ты не имеешь никакого права поучать меня, – продолжал Даррен с горечью. – Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что творится сейчас внутри меня!

Он с силой стукнул себя по груди, и что-то словно взорвалось в голове Шейлы. Прочная плотина, которая сдерживала долгие годы ее чувство к Даррену, рухнула, и любовь, смешанная с ревностью и жгучей обидой, хлынула в ее сердце.

– Значит, ты думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь?! – воскликнула Шейла, задыхаясь. – Тогда ты просто слепец, Даррен Уолш! Я как раз прекрасно знаю, что такое любовь! Неужели за все эти годы ты ни разу ни о чем не догадался? Я люблю тебя! С нашей первой встречи, с первого взгляда! Я видела, что совершенно тебя не интересую, и смирилась с этим. Мне было достаточно быть твоим другом, работать рядом с тобой, просто видеть тебя… Это было больно, но терпимо, и со временем я привыкла. А потом появилась эта разряженная курица с опилками вместо мозгов, и вы все посходили с ума. И ты, и Пит, и уж, конечно, бедолага Джош. Думаешь, я была счастлива? Да то, что ты испытал, когда увидел свою Эмили с этим красавчиком, ничто по сравнению с моими страданиями! Я видела, как она тебя завлекала, видела, что ты начинаешь интересоваться ею… Потом была эта жуткая ночь у бураку, когда я чуть не умерла от боли и ревности… Вам, конечно, было хорошо в объятиях друг друга, а обо мне никто никогда не думал…

Шейла всхлипнула. Даррен потрясенно смотрел на нее.

– Но я все-таки надеялась… Думала, что у тебя хватит ума понять, с кем ты имеешь дело. И чем обернулись мои надежды? Правильно, вашей помолвкой. Достойная награда за все мои страдания. И после этого ты смеешь утверждать, что я не в состоянии тебя понять?

У Шейлы тряслись губы, и Даррен понял, что она вот-вот разрыдается. Нужно было что-то предпринять, но он был так потрясен ее словами, что не мог ничего придумать. Она снова всхлипнула и отвернулась.

– Прости меня, – пробормотал он. – Я не знал…

– А если бы знал? Что бы это изменило?

– Я… не думал…

Даррен запнулся. В подобных случаях принято признаваться в ответной любви и утешать несчастную женщину всеми доступными способами. Но обманывать Шейлу он никогда не будет, да и не поверит она ничему… Что же тогда говорить? Что делать, чтобы она перестала беззвучно плакать и снова стала той Шейлой Булстранг, которую он глубоко уважал и ценил?

– Шейла, прошу тебя, не плачь. Я не стою этого.

Даррен неловко погладил ее по руке. Она за-дрожала от его прикосновения, и тогда он, не думая, к чему это может привести, нежно привлек ее к себе. Шейла прильнула к его груди, а он обнял ее за плечи.

– Не плачь. Ты замечательная… Ты обязательно будешь счастлива.

Он сознавал, что его слова – жалкое утешение, но, к сожалению, он мог предложить ей только их.

Даррен утешал Шейлу, а она, истосковавшись по его объятиям, наслаждалась мгновениями ложной близости с ним. Так легко было поверить, что на самом деле он говорит ей о любви и обнимает не потому, что хочет успокоить, а потому, что жаждет прикоснуться к ней…

Они были так заняты друг другом, что не услышали шагов по дорожке, усыпанной гравием. Даррен очнулся только тогда, когда перед ним внезапно появилась женщина в темной одежде. Он подумал, что она просто идет мимо, и не обратил на нее внимания. Но женщина выхватила из-за спины фотоаппарат, и Даррен понял, что перед ним журналистка.

Понял слишком поздно. Когда он с криком сорвался со скамейки, женщина уже сделала компрометирующий снимок и побежала прочь. Даррен погнался бы за ней и отобрал бы фотоаппарат, если бы не Шейла. Она вовремя схватила его за руку и удержала от безумного поступка.

– Не позорься, Даррен, – сказала она голосом прежней рассудительной Шейлы. – Не будешь же ты гоняться за ней по всему саду. Это всего лишь фотография. Бедная девочка наверняка перепутала нас с кем-нибудь. Какой прок может быть ей от нас с тобой?

13

Лимузин миновал высокие кованые ворота и въехал в парк.

– Куда мы едем? – слабым голосом поинтересовалась Эмили.

Вообще-то задать этот вопрос следовало в самом начале, когда Эмметт только усаживал ее в автомобиль. Но в тот момент она плохо сознавала, что делает. Ясно было лишь то, что она напилась до неприличия и целовалась с Эмметтом, навсегда опозорив себя в глазах… а, впрочем, неважно!

– Ко мне, – сказал Эмметт. – У меня замечательный дом в Хэмптонсе.

– Мы в Хэмптонсе? – Эмили прильнула к окну, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. – Но как мы могли сюда попасть так быстро?