Вот это женщина! - Энтони Лора

Эти блюда напомнили ему о других праздниках, о прежних счастливых временах. Киган взял у Рен тарелку, пробормотал слова благодарности и вернулся в гостиную.

— Канун Рождества был единственным днем, когда мама позволяла нам есть в гостиной, — сказала Рен, располагаясь в кресле, стоящем рядом с ним. — Мы сидели, ели и смотрели на елку.

Киган уткнулся в тарелку и внимательно изучал ее содержимое. Ему не хотелось знать, как именно Рен Мэттьюс встречала свои прошлые кануны Рождества. Он не хотел связывать себя с ней, с ее воспоминаниями. Неужели она этого не видит? И не понимает, что это для ее же собственного блага?

Слушая легкую болтовню Рен, Киган сосредоточенно ел. Она же изо всех сил старалась заполнить тишину. Сосредоточившись на вкусной еде, Киган старался ни о чем не думать. Ни о Рождестве, ни о Мэгги и Кетти, ни о необъяснимой связи между ним и Рен.

Неожиданно она замолчала.

Тишина тут же разлилась вокруг, как пролитое молоко. И только тихое потрескивание поленьев в камине чуть-чуть нарушало ее.

Он положил вилку и поднял глаза.

В ее карих глазах стояли слезы, уже дрожа на кончиках ресниц.

— Что случилось? — спросил Киган.

— Я тебе противна? — спросила Рен, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Боже мой, нет! С чего ты взяла? — воскликнул он. Ведь и в самом деле он находил ее очень привлекательной. Эти глаза, такие бездонные, сведут его с ума, если только он позволит себе подойти к Рен достаточно близко.

— Тогда почему ты стараешься не смотреть на меня? Как будто я жаба.

— Дело не в тебе, — сконфуженно пробормотал Киган.

— Тогда что не так?

— Я уже давно одинок, — Кигану было неприятно сознавать, что его поведение заставило Рен страдать. — Я не привык быть с людьми. Виной тому мой характер. Я по натуре довольно нелюдим, и мне никогда не давались светские манеры.

— Ты уверен, что это не из-за того, что я хромая?

— Милая, — произнес он так мягко, как только смог, — твоя хромота не отнимает ни капли очарования, которым ты так щедро наделена.

Ее щеки порозовели.

— Не надо мне лгать. Я прекрасно знаю, что не красавица. — Рен пригладила юбку ладонями и опустила глаза.

— Кто тебе сказал такую глупость?

Она пожала плечами.

— Печальный опыт подсказывает.

— Что ж, значит, твой опыт был неудачным.

Киган не мог бы сказать, что привело его к тому, что он сделал потом. Он просто чувствовал, что должен сделать что-то, чтобы Рен было хорошо. О» отложил тарелку, поднялся с кресла, подошел, склонился над ней и приподнял ее голову за подбородок.

— У тебя есть внутренняя красота, Рен. Что-то такое, чего нельзя создать с помощью косметики и одежды. И не верь никому, кто скажет что-нибудь другое.

— Но я же калека… — Она мяла руками передник. Киган понял, что это очень больная для нее тема. Какой же жестокий дурак так посмеялся над ней?

Киган покачал головой.

— Это всего лишь небольшой физический недостаток, не надо обращать на него слишком большое внимание. Вообще-то, могу сказать тебе по секрету, что он делает тебя только привлекательнее.

— Ты правда так думаешь?

— Да. Ясно, что ты прошла через некоторые испытания и при этом не потеряла воли к жизни. Если кто-то думает о тебе хуже из-за этого, то он не слишком умен и просто не стоит ни твоего времени, ни внимания.

Он легко коснулся ее колена и поднялся. Этот жест заставил ее сердце сжаться почти до боли. Киган признался в этом! Она его привлекает! Теперь, если ей удастся заставить его рассказать о себе, поведать свою грустную историю, может быть, им удастся сломать все барьеры и стать настоящими друзьями. Эта мысль ее порадовала.

— Ты не хочешь узнать, почему я хромаю? — спросила Рен.

— Только если ты сама захочешь рассказать мне. — Он повернулся на своем кресле и подался вперед. Уперев локти в колени, он приготовился ее внимательно выслушать.

Рен глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и начала свою историю.

Киган сидел и слушал. Действительно слушал. Его глаза не отрывались от ее лица, и он ни разу не прервал ее. Рен собиралась лишь вскользь упомянуть об аварии, когда их машину занесло на льду и она налетела на ограждение. Сказать только, что тогда же погибли ее родители. Но он был так внимателен, изредка кивая и выражая такое понимание и сочувствие, что она нашла в себе силы рассказать ему и о своей постыдной тайне — о том, как ее обобрал Блейн, обещая, что обеспечит ферме процветание.