Лазурный Берег - Полански Кэтрин

Рита молчала все время, пока они выбирались из Парижа. Вряд ли Мэтью почувствовал ее настроение, просто, по-видимому, решил оставить спутницу в покое. Он рулил довольно уверенно — то ли уже бывал здесь и умел ориентироваться в сумасшедшем французском движении, то ли просто не испытывал никаких трудностей, адаптировавшись к нему. Когда пригороды сменились полями, Рита наконец заговорила:

— Значит, мы едем на встречу с твоим другом?

— Остин не самый мой близкий друг, — спокойно объяснил Мэтью, будто продолжая давно идущий разговор. — Но он очень надежный. И умеет помогать делом, а не пустыми словами. Вот Молли, несмотря на все свои полезные качества, слишком много щебечет. А Остин… Когда я расстался с Линдой, он приехал ко мне и повел в паб, напиться. И мы напились. Утром мучило похмелье, но казалось, что стало легче.

Рита решилась задать интересовавший ее вопрос:

— Ты до сих пор переживаешь из-за Линды? Мэтью хмыкнул и ответил не сразу.

— Какое слово-то — «переживаешь». Настоящее слово из романа… Что ты имеешь в виду? Что значит — переживать?

— Ну не знаю, — пожала плечами Рита. — Не спать ночами, лить слезы, жаловаться друзьям, писать ей письма, думать о ней чаще чем следует… Переживать, короче. Не забывать.

— Забывать вообще глупо, — заметил Мэтью. — Это ведь опыт.

— Ты еще скажи: побольше бы такого опыта каждому!

— Нет, этого желать нельзя. Но если уж так случилось, нужно воспринимать как опыт. И делать выводы.

— И какие ты сделал?

— Разнообразные. Рита, тебе действительно нужно это знать?

Она отвернулась к окну, стараясь казаться равнодушной.

— Мне просто любопытно.

— Ну, если просто любопытно, то я отвечу: я решил, что еще не гожусь для серьезных отношений или что вообще для них не гожусь. Пока я не разберусь, что во мне не так, я не стану рисковать сделать несчастной какую-нибудь женщину.

— Ты разве сделал Линду несчастной?

— Она так сказала. И ушла потому, что была счастливее с другим человеком. Разве не очевидно?

Рита почувствовала, что прибить готова эту Линду. Что она наговорила Мэтью при расставании?

— В любом случае это не слишком подходящая тема для разговора, — закончил Мэтью. — Поэтому давай поговорим о чем-нибудь попроще. Ты хочешь есть? Я с удовольствием съел бы сандвич. Остановимся у ближайшей заправки?

Элен распахнула дверь не задумываясь, кто еще мог явиться в такой час, кроме задушевной подружки Синтии, соскучившейся за прошедшее время и жаждавшей посплетничать вволю? Элен только вчера вернулась из Франции, еще и сумку разобрать толком не успела, потому что телефон просто разрывался.

— Привет, Си…

Нет, это была не Синтия. На пороге стоял человек, которого Элен увидеть уж точно никак не ожидала. Впрочем, гость сам разрешил все сомнения.

— Здравствуй, дочка.

Ах, дорогой папочка. Элен не улыбнулась, не сделала ни одного движения, просто стояла и ждала продолжения.

— Можно с тобой поговорить?

— Говори. — Она пожала плечами.

— На пороге?

Медленно, нехотя Элен отступила в коридор и махнула рукой в сторону кухни.

— Вон туда. Ботинки можешь не снимать.

В коридоре было полутемно, а в кухне горела яркая лампа — Элен не выносила тусклого света. Дейк уселся на табуретку рядом с покрытым красной скатертью столом, Элен осталась стоять в дверях. Ее почему-то колотила мелкая дрожь, хотя, казалось бы, отчего?

Здесь, при ярком свете, она смогла как следует разглядеть отца. Дейк сильно постарел, был уже почти не похож на фотографию, которая когда-то стояла на туалетном столике мамы, сама Элен его уже очень давно не видела, ни она, ни папочка встреч не жаждали. А еще при взгляде на него у Элен в мыслях возникало одно слово — опустился. Старые мятые брюки, неглаженая рубашка, пыльные потрескавшиеся сандалеты. Бороду отрастил, клочковатую и будто пыльную. Неудивительно, что Элен его сразу не узнала.

— Какая ты стала… красавица, — сказал Дейк после продолжительного молчания.

— Какая есть. Что тебе нужно?

— Могла бы и повежливее обращаться с родным отцом, — хмыкнул Дейк.

— Биологически ты мой отец, не спорю. И в детстве я тоже верила в Санта-Клауса и в доброго папочку. Только вот я давно уже не ребенок и во всякие глупости не верю.

— Ты обижаешься, что мы редко видимся? — Дейк покачал головой. — Ох, дочка, если бы ты знала, какая у меня жизнь…