Соль на твоих губах - Крейвен Сара

— А ты сможешь все забыть? — внезапно резко бросил Реми. — Неужели тебе это удастся? Если так, то поздравляю вас, мадам, ибо я не столь удачлив. Я, например, ничего не могу забыть. Это просто невозможно. — Он прерывисто вздохнул. — Сегодня, открыв дверь и увидев тебя, я позволил себе надеяться, что ты пришла ко мне. Я подумал, что ты хочешь меня, но ошибся. Ты говорила только о Томасе. — Он покачал головой. — Не проси меня взять нашего сына. Разве я смогу жить с ним без тебя? Неужели я стал тебе безразличен? Ты считаешь меня чудовищем? Ты думаешь, что мне хватит тех случайных встреч, что ждут нас в будущем? И то только ради нашего сына? — Реми заговорил громче: — Бог мой, Элиз, сколько еще раз ты намерена разбить мое сердце?!

Элли уставилась на него, чувствуя, как в глубине души начинает теплиться надежда. Она не могла поверить услышанному.

— Ты любишь меня? — спросила она.

— Я всегда любил тебя. Я не переставал думать о тебе. Он подвинулся, присел рядом с ней, взял ее руки и сжал их в своих ладонях. — Два года назад меня охватили обида и горечь, но уже тогда я знал, что расставание с тобой — ужаснейшая из ошибок. Несмотря ни на что, ты — единственная женщина, которую я когда-либо любил. Я понимал, что должен найти тебя и убедить быть со мной, что обязан драться за свое счастье во что бы то ни стало.

— Ты поехал за мной в Англию, — прошептала Элли. — Свекровь недавно рассказала мне об этом, а также о вашем разговоре. Она сообщила тебе о «втором медовом месяце». А в это время, скорее всего, металась по своей спальне, не находя себе места.

— Ах, ангел мой! Я не знал, чему верить. Я считал, что ты могла обмануть меня, выставить дураком, поэтому уехал, решив забыть о тебе навсегда. — Он принялся неторопливо целовать ее руки. — Но не смог. Ты всегда была со мной — в моих мыслях, в моей душе. Куда бы я ни шел, передо мной стоял твой образ. Мне не удалось выбросить из головы то, что было между нами. Я мечтал о том, как ты станешь моей женой, Элиз матерью моих детей, как мы с тобой станем жить в этом доме. Хотя все это казалось мне недостижимым, я не переставал надеяться.

Она потупилась.

— Ты же хотел жениться на Соланж.

— Что?! Ты сошла с ума? — Реми явно был удивлен и даже испуган. — Ты думаешь, что я смог бы жить с женщиной, которая приложила все усилия, дабы помешать нашему с тобой счастью? Я клянусь, что никогда даже намеком не подавал ей какую-либо надежду.

— Но она думает…

— Это ее дело, о чем она думает, — сказал он. — Нам с тобой это не интересно. В моем доме живут воспоминания о тебе, а не о Соланж.

— И все же, когда мы встретились, ты явно не был слишком доволен, увидев меня.

Реми застонал.

— Я испугался, потому что решил, будто твоя жизнь полностью изменилась и в ней нет места для меня. — Он уныло улыбнулся. — Когда столько времени живешь надеждой, Элиз, не хочешь, чтобы мечты рушились. А потом, как я и боялся, ты сообщила мне, что между нами все кончено. Я повел себя отвратительно, даже не извинился перед тобой. В ту ночь я не мог заснуть, вспоминая прикосновения твоих губ, сладостные изгибы твоего тела, и понял тогда, что не должен сдаваться, а обязан попытаться вернуть тебя еще раз. Когда на следующий день я приехал в Ле Сабль, мне следовало признаться тебе в своих чувствах и попросить стать моей женой. Потом я увидел Томаса. Мне показалось, будто в одно мгновение мир перевернулся. Я подумал, что, вероятно, ты ненавидишь меня, если родила ребенка и ничего не сказала мне — отцу. Я решил отобрать у тебя сына, разрушить твое счастливое существование, как ты однажды разрушила мое. Но, услышав, как он зовет тебя, понял, что не способен на это.

— Поэтому ты взял его игрушечную лошадку? — тихо спросила Элли.

— Да, — ответил Реми. — Я взял эту игрушку еще и потому, что ее касалась твоя рука. Для меня лошадка стала частичкой того мира, который, как я считал, никогда не будет моим. Но я по-прежнему хотел наказать тебя за то, что ты пыталась скрыть от меня факт рождения Томаса. Мое презрение — вот достойная кара для обманщицы. Он уныло усмехнулся. — Но я не ожидал, что ты примешь мою издевку за чистую монету и предложишь мне себя, и продолжал убеждать себя в том, что ты не пойдешь на такое, не сможешь сделать подобный шаг. Но этого не произошло. А потом я просто не мог…

— Но ты был таким равнодушным, — прошептала Элли, — вел себя так холодно.

— Я очень хотел тебя, признался Реми. — Я боялся, что не выдержу и сотворю нечто ужасное, и приказал себе не терять над собой контроль. — Он посмотрел на нее полным раскаяния взглядом. — Я причинил тебе боль, любовь моя. Я обидел тебя.