Рискованные мечты - Робертс Нора

— Вот теперь понятно.

Непринужденно болтая, они готовили ужин. Мясо шипело на огне, весело гремели тарелки. Неожиданно в дверях материализовался Ларри и шумно втянул воздух.

— Какая изощренная пытка. Я умираю от голода, — провозгласил он. — Долго еще ждать?

— Вот, — сунула ему в руки Джун стопку тарелок. — Иди накрывать на стол. Это отвлечет тебя от мыслей о голоде.

— Я же знал, что напрасно сюда иду! — Схватив тарелки, он исчез в комнате.

— Это горный воздух виноват, — сказала Хилари, когда компания, усевшись за стол, жадно поглощала еду. — Я жутко изголодалась.

На губах Брета появилась двусмысленная улыбка, живо напомнившая Хилари об утреннем эпизоде в кухне. Горячая волна прилила к щекам. Она подняла бокал с красным вином, которое Брет достал из какого-то тайника, жадно сделала глоток и решительно переключилась на еду.

Когда настало время убирать со стола и мыть посуду, мужчины только бестолково путались под ногами (ненамеренно или специально — осталось невыясненным), и Джун велела им покинуть кухню.

— Вообще-то шеф здесь я, — напомнил Брет, — и приказывать — это мое дело.

— Только с понедельника, — парировала Джун, решительно выталкивая его за дверь. Но когда следом за мужчинами вышла и Чарлена, ее брови негодующе сдвинулись. — Впрочем, так лучше, — сказала она, поворачиваясь к Хилари. — А то я бы не удержалась и утопила ее в раковине.

После ужина компания удовлетворенно расположилась в гостиной. Хилари отказалась от предложенного Бретом бренди и села на низкий табурет поближе к огню. Она глядела на танцующие языки пламени, зачарованно следила за рождаемыми огнем фантастическими образами и не думала о том, как выглядит в эту минуту. В волосах ее играли отблески пламени, щеки разрумянились, выражение глаз было мечтательным и мягким. Мысли витали далеко, и только краем сознания она улавливала обрывки тихо журчавшего в гостиной разговора. Магия огня унесла ее в далекий от повседневности мир…

— Пламя гипнотизирует, не правда ли, Хилари?

Перед ней возникла высокая поджарая фигура Брета. Он прилег рядом с ней на каминный коврик, и Хилари толчком вернулась к реальности. Она вздрогнула, но тут же улыбнулась и пригладила волосы.

— Да. Если всмотреться, можно увидеть удивительные вещи… — кивнула она. — Например, замок с башнями или бегущую лошадь с развевающейся по ветру гривой.

— А я вижу старичка в кресле-качалке, — сказал он таинственно, и Хилари недоверчиво повернулась к нему, удивленная, что и он видит картины в каминном огне. Брет в ответ взглянул на нее так пристально, что Хилари ощутила внезапную слабость и встала, взволнованная этим новым проявлением его власти над ней.

— День был таким длинным, — сказала она, отводя глаза. — Я, пожалуй, пойду спать. А то Ларри завтра будет упрекать меня, что я сонная.

Пожелав всем спокойной ночи, она быстро вышла из комнаты, прежде чем Брет успел ответить.

Когда Хилари проснулась утром, только-только начало светать. Она потянулась и села, чувствуя, что больше не заснет. Накануне вечером Хилари легла в кровать в смятении и думала, что бессонница ей гарантирована. Но заснула на удивление быстро и спала крепко, а проснулась бодрой и веселой.

Джун спала, закутавшись в одеяло, и только ее мерное дыхание нарушало полную тишину. Хилари тихо поднялась и начала одеваться. Натянула матово-зеленый свитер, более темного оттенка брюки, уверенно облегающие бедра. Отказавшись от косметики, облачилась в лыжный костюм, который раздобыл Брет, а на волосы натянула спортивную шапочку. Крадучись, сошла вниз по ступенькам и задержалась, прислушиваясь, но дом, похоже, был погружен в беспробудный сон. Хилари, захватив варежки, вышла под холодное ясное солнце.

Лес молчал, и Хилари не спеша огляделась. Здесь время словно остановилось — горы казались сказочной страной фей, где людям еще нет места. Компанию ей составляли только величавые сосны в белоснежном сверкающем облачении, и все вокруг было напоено их запахом.

— Я одна, — проговорила она вслух, раскинув руки. — В целом мире нет ни единой живой души. — И побежала по снегу, упиваясь свободой и раздольем. — Я свободна! — Захватив в охапку снег, она подбросила его вверх, покружилась и упала навзничь, утонув в холодном пуху. Горы и деревья склонились к ней, и Хилари поняла, что они навсегда заняли место в ее сердце. Она влюбилась в горы, так же как была влюблена в приволье пшеничных полей. Старая и новая любовь переполнили ее ликованием. Вскочив, она вновь бросилась бежать по снегу, взметая белое облако, и снова упала на снежную перину. И лежала так, глядя в небо, пока какая-то фигура не заслонила его и она не увидела над собой смеющиеся серые глаза.