Звездный свет - Мэй Сандра

Те три дня были самыми страшными в ее жизни. На третий день она убедилась в том, что Бог дураков любит и никакой серьезной заразы она от Марка не подцепила – так, по мелочи. Ей прописали курс антибиотиков на месяц и еще раз настоятельно посоветовали обратиться в полицию. Вероятно, ее ждали бы крупные неприятности, сделай она это, но Боженька снова смилостивился, и она, придя домой совершенно без сил, разревелась и все, абсолютно все рассказала дяде Фреду.

Он даже ни разу не выматерился, старый пират. Молча выслушал ее, кивнул. Потом подошел к ней, поднял жестким, как шлифовальный камень, пальцем ее подбородок и заглянул ей в глаза своими, такими же угольно-черными глазищами.

– Коза, скажи честно, ты сейчас в порядке?

– Д-да…

– Ты переживешь без меня пару дней?

– Д-да, но…

– Заткнись. Я скажу Джине, она переночует с тобой. К копам не ходи и ничего никому не рассказывай. Сколько от города, миль десять?

– Дядя Фред, ты только…

– Умолкни, плесень! Сиди сопи в две дырочки и лелей свои раны. Деньги в шкафчике, ты знаешь. Если чего – в банке спросишь мистера Фергюссона, это наш поверенный. Все, я ушел.

Кряжистый, широкоплечий, странно опасный, дядя Фред молча сдернул с вешалки кожаную куртку, завязал на голове черную бандану, сел на свой «харлей» и уехал.

Поздним вечером на пляже опухшая от слез Билли услышала разговоры о том, что у байкеров, видимо, опять какой-то слет в Уэст-Палм-Бич, потому что целая орда на удивление пожилых хулиганов на мотоциклах унеслась из города в сторону холмов.

Ночью на холмах видно было алое зарево.

Утром, когда она выползла на солнышко, дядя Фред сидел на крылечке и мирно пил пиво. В открытом гараже виднелись запчасти разобранного до последнего винтика «харлея». Дядюшка смерил Билли суровым, но вполне мирным взглядом и погрозил пальцем.

– От триппера еще никто не умер. Не пей пиво, мартини и текилу. И не связывайся со всякими… засранцами.

Совсем потом, уже через неделю, заходил полицейский, долго расспрашивал дядю Фреда о чем-то, а на пляже шептались, что на холмах по неизвестной причине сгорел тайный притон наркоманов.

Билли была уже достаточно взрослой, чтобы сложить два и два. Большинство друзей-байкеров дяди Фреда начинали, как и он сам, дальнобойщиками, а объединяли их неукротимый дух анархии, крепкое армейское братство и стойкое отвращение к полиции.

Именно с тех пор она и разучилась печь шоколадное печенье. Напрочь.

Билли тряхнула головой, скривилась, словно воспоминания были горькими на вкус. Наверное, будь она помоложе, стресс оказался бы сильнее, хотя и этого хватило. Вот и теперь, с Роем Биллерсом, высоким и статным зеленоглазым красавцем, она чувствует себя не до конца уверенной, все еще не доверяет ему, а самое плохое – она заранее настроена на поражение. На разлуку.

Она точно знает, как это будет. Они пробудут вместе совсем недолго. Как только исчезнет ощущение новизны, он ее бросит. А вернее она его бросит. Потому что они разные, они из разных миров, и еще потому, что она прирожденная одиночка, это уже ясно.

Однако теперь ей предстоит поездка в дом Роя, и пусть сейчас только это и занимает ее мысли.

Сначала она настаивала на каком-нибудь школьном спортзале или на площадке возле пляжа, но Рой только хмыкал. Ему, видите ли, требуется уединение, а на любую из предложенных площадок сбегутся толпы зевак и выйдет не урок, а черт знает, что.

Уединение – что ж, ей оно тоже требовалось. Она согласилась приехать к нему, вполне храбро согласилась, но, услышав адрес, едва не свалилась со стула.

Кто же не знает Бел-Харбор? Пожалуй, весь мир слышал об этом престижнейшем районе Майами, где стоят величавые виллы за неприступными заборами. Уж там-то уединение им обеспечено.

«Тандерберд» остановился перед тяжеленными коваными воротами, и вконец раздавленная Билли принялась рассматривать огромный дом – белые стены, резные балконы, большие окна, море цветов. Нет, она с самого начала знала, что Рой Биллерс, вероятно, миллионер, но не до такой же степени? На пляже он действительно выглядел обычным парнем, каких на пляже в принципе – тысячи. Здесь стало ясно, что он такой – один. Особенный. Богатый и знаменитый.

С тяжелым вздохом она нажала кнопку звонка – и камера слежения тут же с любопытством повернулась в ее сторону, а из динамика раздался веселый голос Роя Биллерса:

– Ой! Ты приехала. Выглядишь гламурненько, можно впускать.