Подарок ангела - Феррарелла Мари

     Этого, грустно подумала она, никогда не будет у Тейлора и Стивена. Потому что она слишком боится.

     Она сглотнула комок, вдруг образовавшийся в горле, и объявила наконец:

     — Тебе уже давно пора спать, Тейлор.

     Тейлор поднял глаза, крайне удивленный ее появлением.

     — Да ну, мам, завтра воскресенье. Я отосплюсь.

     Нет, надо проявить твердость. Надо остановить сползание, иначе очень скоро дисциплина покатится под гору.

     — Ты уже пересидел час после своего обычного времени для выходных. — Она нагнулась и всмотрелась в его лицо. Тейлор отвернулся, но она успела заметить то, что искала. — И похоже, что глаза у тебя уже слипаются. — Они припухли и чуть покраснели.

     Тейлор упрямо сжал губы, подавляя зевок.

     — Нет. — Не в силах сдержаться, он потер глаза, но оставался сидеть на месте с гитарой на коленях.

     Фрэнк понял, что послужил поводом к возобновлению старого спора, и ему это вовсе не понравилось. Он положил руку на гриф. Тейлор вопросительно поднял глаза.

     — Слушай, что говорит мама, парень.

     Как форт, сдающийся без единого выстрела, Тейлор покорно отпустил гитару.

     — Ладно. Спокойной ночи. — Мгновение спустя его уже не было в комнате.

     Наблюдавшая за этим Донна выдохнула сквозь зубы, что получилось подозрительно похоже на змеиное шипение. Она вовсе не выглядела удовлетворенной.

     Отставив гитару, Фрэнк поднялся. Он хотел прикоснуться к ней. Страшно хотел. Но вместо этого сунул руки в задние карманы.

     — Что-нибудь не так?

     Да, не так. Она обрушилась на него:

     — Когда я сказала ему идти спать, он прикипел к дивану. Когда сказал ты, он помчался со всех ног. — Она негодующе указала на дверь.

     Фрэнк пожал плечами.

     — Я — новый человек. Но ты можешь не волноваться. Новизна приедается. — Как это выходит, думал он, что даже в конце длинного дня он слышит слабый запах ее духов? Он что, никогда не выветривается?

     Донна скрестила руки на груди.

     — А что, если не приестся?

     Он был не вполне уверен, что она отдает себе отчет в сказанном.

     — То есть?

     Ранить детские чувства так легко. Ее мальчишки растут без отца.

     — Что, если новизна не приестся до твоего отъезда?

     Что, если я не уеду?

     Фрэнк остолбенел от этой мысли, пронзившей его мозг, как отпущенная с тетивы стрела. Разумеется, он должен уехать. Его жизнь принадлежит другому месту. У него там остались обязанности.

     Но Донна — здесь.

     Она удерживала его, как мощный магнит.

     Он никак не мог избавиться от чувства, что их встреча была не случайна.

     Фрэнк поддался желанию прикоснуться к ней. Кончики его пальцев прошлись по волосам Донны. Даже этого хватило для них обоих. Он видел, как подернулись пеленой ее глаза. И этот затуманенный взгляд отразился в его душе. Как могло все это случиться столь быстро? Минуту назад под ногами была надежная земля, а в следующее мгновение по ней пробегает дрожь, и ют она уже качается и швыряет его, как едва научившегося ходить малыша.

     — Донна, не нужно нагромождать всевозможные «что, если». Это только мешает тому, чего ты на самом деле хочешь. Тому, чего мы оба можем захотеть, — поправился он.

     Желание сияло в ее глазах. Желание, за которым по пятам следовала настороженность. Кажется, она не умеет разделять их, подумал Фрэнк.

     — Не стоит поворачиваться спиной к возможной дружбе, — он выбрал эвфемизм, решив, что так будет безопаснее и для нее, и для него. Какая-то его часть все еще присматривала отходные пути с тропы, по которой он шагал, потому что скорость продвижения его пугала. Но эта часть делалась все меньше и меньше, — из опасения, что она оборвется, — закончил он. — Тем более что ей вовсе не обязательно обрываться.

     Интересно, слышит ли он, как бьется ее сердце? Донна не удивилась бы, если бы слышал весь Сиэтл.

     — Имеешь в виду нас?

     Он набрал полные пригоршни ее волос.

     — Это аксиома. Применяй ее к кому тебе покажется нужным.

     Понимая, что должна отодвинуться, Донна подняла к нему лицо. Она чувствовала, как его дыхание струится по коже, возбуждает и гипнотизирует ее.

     В следующее мгновение он поцеловал бы ее, если бы Тейлор не высунулся из своей комнаты. Она отскочила, будто его руки превратились в раскаленные утюги. Тейлор смотрел только на Фрэнка.