Взять реванш - Айзекс Мэхелия

Камилла судорожно сглотнула. Хью вдруг поймал себя на том, что видит в ней свою неотъемлемую собственность. Она принадлежит только ему. Ее жених, Том, кто бы он ни был, здесь ни при чем.

– Э-э… хорошо, – уступила Камилла.

Хью положил руку ей на плечо и увлек за собой дальше по пляжу.

Пещеры некогда служили пристанищем для пиратов и разбойников, а в начале девятнадцатого века в них укрывались крестьяне, спасаясь от турецкого султана, промышлявшего работорговлей.

Теперь единственными их обитателями были крабы и морские птицы, а единственным звуком, нарушавшим тишину, – оглашавшее каменные своды неумолчное эхо прибоя.

Камилла радовалась как дитя, и Хью был невольно очарован ее непосредственностью. Неожиданно для самого себя он даже бросился помогать ей собирать ракушки, а потом смеялся вместе с нею, когда из-за камня выполз большущий краб и попытался схватить ее за босую пятку.

Разумеется, Хью, как и прежде, мечтал предаться с ней любви. Но теперь в его отношении к ней появилось нечто новое – ему просто нравилось находиться в ее обществе и он ни с кем не хотел делиться ею.

Подобное открытие неприятно поразило его. В угоду своему либидо он готов забыть о здравом смысле, с раздражением подумал Хью. Она нужна ему лишь как сексуальный партнер, вот и все. Как только он удовлетворит требования плоти, вся ее прелесть утратит для него свое очарование.

А что, если он ошибается? – взывал к нему некий внутренний голос. Что, если, занявшись с ней любовью, он воспылает к ней чувством, которое будет сильнее и глубже, нежели простое вожделение?

Нет, после разрыва с Линдой он не может снова позволить себе так безоглядно увлечься. Ситуация явно начинает выходить из-под контроля. Мать с дедом правы. Ему не следовало приглашать Камиллу.

Хью взглянул на часы. Начало шестого. Гости, должно быть, разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину.

Обернувшись, он замер, словно не желая спугнуть внезапное видение. Камилла, присев на корточки, вылавливала ракушки из лужи с кристально чистой водой. Хью не мог оторвать взгляд от плавного изгиба бедер и от соблазнительной, идеальной формы груди, нечаянно и вызывающе обнажившейся.

Он до боли стиснул пальцы. Ему хотелось одного – повалить ее на песок и целовать до исступления. Вместо этого он отвел взгляд и голосом, выдававшим крайнее напряжение, промолвил:

– Пора идти.

– Идти? – Камилла порывисто вскочила на ноги, растерянно озираясь по сторонам, словно стараясь запечатлеть в памяти это место. – Да, конечно. Мы еще придем сюда?

– Если тебе хочется, – холодно ответил Хью и, спрятав руки в карманы, зашагал к выходу из пещеры.

Он с облегчением обнаружил, что терраса практически опустела. Только несколько слуг сновали взад-вперед, убирая со столов чайные чашки и расставляя стулья на вечер. Они встретили молодую пару вежливыми улыбками, но Хью прекрасно знал, что их длительное отсутствие не осталось незамеченным. Греки уважают своих женщин, а не используют их.

– Ты найдешь дорогу к себе? – спросил Хью, когда они вошли в холл, залитый мягким светом сумерек.

Он уже предвкушал, как останется наедине с графином скотча, который дед держит в библиотеке. Камилла печально покачала головой.

– Нет, прости, но я не помню.

В глазах у нее застыло выражение тревоги, испуга. Ему показалось, что она вот-вот разрыдается. Черт побери, как он должен вести себя?

– Ладно, – сказал он, – я провожу тебя.

Следующие ее слова уязвили его до глубины души.

– Не стоит, я попрошу кого-нибудь из прислуги, – промолвила она вполголоса.

– Не говори глупостей, – вспылил он. – Идем, я покажу тебе дорогу, чтобы вечером, когда надо будет выйти к ужину, ты не заблудилась.

Хью слышал, как она горестно вздохнула у него за спиной, но не обернулся. В коридоре, по которому они шли, царил полумрак, и Хью хотелось одного – чтобы Камилла не споткнулась. Он не мог помыслить о том, чтобы коснуться ее, хотя этого требовала каждая клеточка его тела.

Но Камилла не споткнулась и не поскользнулась. Они без приключений добрались до ее комнаты. Хью вымученно улыбнулся и указал ей на дверь.

– Ужин в девять, – сказал он, уже представляя себе спасительный графин виски. – Если заблудишься, достаточно снять телефонную трубку.

Камилла кивнула. Туфли она так и не надела, а потому разница в их росте была особенно заметна. Она вскинула подбородок и вперилась в него вопросительным взглядом.