Взять реванш - Айзекс Мэхелия

– Да, – сказал он, отводя взгляд. – Посмотри. Разве можно представить себе что-то более восхитительное, чем это?

Камилла, хотя до сих пор ей и в голову не приходило любоваться собственным телом, покорно опустила взор, в то время как Хью спустил вторую бретельку и принялся обеими руками ласкать ее грудь.

– Да ты без лифчика, – восхищенно промолвил он.

– У меня нет с собой без бретелек, – попыталась оправдаться Камилла, но Хью уже не слушал ее. Опустив голову, он захватил ртом обнаженный сосок и принялся энергично массировать его губами. Затем занялся другим.

У Камиллы задрожали колени, внутри у нее как будто что-то оборвалось, в нижней части живота разлилась какая-то сладкая боль, а вместе с ней пришло внезапное и острое чувство вины. Как она может допустить, чтобы Хью творил с нею такое, когда она даже Тому не позволяет прикасаться к себе?

Но тут губы Хью снова нашли ее рот, и рассудок окончательно оставил ее. Перед глазами у нее плыл туман, голова кружилась, она сознавала только одно – его и свое возбуждение. Хью прижал ее к стене, это позволило ему высвободить для ласк обе руки, которыми он гладил ее грудь, живот, бедра…

– Я хочу тебя, – сказал он, обдавая горячим дыханием ее шею. – Я хочу погрузиться в тебя, хочу предаваться с тобой любви, хочу довести тебя до исступления.

– Правда? – только и промолвила она. Никогда еще ей не приходилось испытывать такого. Никогда еще она не чувствовала себя такой безвольной, такой готовой на все.

– Да, – выдохнул Хью, прижимаясь к ней бедрами. – Боже! Ты превращаешь меня в похотливого юнца!

– Правда?

Он осыпал поцелуями ее лицо, ладони его сжимали ее ягодицы. Камилла совершенно утратила самообладание. Она тонула, растворялась в жаре его желания.

Как вдруг, когда она уже готова была молить его о том, чтобы он швырнул ее на кровать и довершил начатое, Хью мягко, но настойчиво отстранил ее.

– Правда, – сказал он. – Но даже юнцам иногда приходится сдерживать себя. – Губы его кривились, он отвел от нее взгляд. – Нас ждут к чаю.

Камилла тяжело дышала.

– Одевайся, – коротко бросил он.

Она закрыла обнаженную грудь руками.

– Я не знаю, что мне надеть, – пробормотала она, лихорадочно натягивая бретельки на плечи.

Хью закрыл глаза, словно ему доставляло страдание видеть ее.

– Я что-нибудь придумаю. – С этими словами он не оглядываясь вышел из комнаты.

9

Хью приканчивал второй бокал виски, когда на террасу вышла Камилла. Невзирая на недовольство матери, он отказался от чая в пользу более крепкого напитка, и все же никак не ожидал, что появление Камиллы вызовет в нем такую бурю эмоций.

Она выглядела обворожительно в бирюзовых шелковых шортах и маечке с открытой спиной и плечами. Все это Хью нашел в гардеробе матери. Ее наряд подчеркивал дремавшую в ней чувственность. Хью не узнавал Камиллу.

Впрочем, она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Вид у нее был смущенный, если не сказать испуганный. Хелен Стентон остановила горничную, сопровождавшую Камиллу, и смерила последнюю скептическим взглядом. Должно быть, мрачно отметил про себя Хью, недоумевает, откуда у такой, как Камилла, средства на дорогой пляжный костюм. На террасе было человек тридцать. Хотя у Андреаса детей, кроме Хелен, не было, зато имелись многочисленные братья и сестры, родные и двоюродные, готовые вместе со своими чадами и домочадцами явиться по первому зову, чтобы отдать должное гостеприимству хозяина.

Хью с нетерпением ждал, когда закончится формальная процедура представления. К нему подошел дед, от внимания которого не ускользнули жадные взгляды, бросаемые его внуком в сторону новой гостьи.

– Стало быть, это и есть знаменитая мисс Гордон, – заметил Андреас по-гречески. – Должен признаться, я представлял ее иначе.

Хью вопросительно вскинул брови.

– В самом деле? – рассеянно спросил Хью, наливая себе очередную порцию виски. – Составишь мне компанию?

– Терзать печень этим пойлом? Нет уж, избавь. – Андреас покачал головой. – Лучше я перед ужином выпью стаканчик узо^[2]. Предпочитаю оставаться в трезвом уме.

Хью почувствовал в словах старика упрек.

– Как скажешь, дед. – Он положил в бокал несколько кусочков льда. – В твоем возрасте следует следить за здоровьем.

– Как и в твоем, – буркнул Андреас. – Хью, зачем ты меня все время провоцируешь? Хочешь моей смерти?

– Не преувеличивай, дед. Что я делаю со своей жизнью, это мое дело. Твоя жизнь здесь ни при чем.