Жена в нагрузку - Уолкер Кейт

— Рамон… — начала Эстрелла, но он не хотел ее слушать.

Рамон не мог оставаться больше с этой женщиной в одной комнате. Он знал, что если останется, то обязательно сделает что-нибудь, о чем потом может пожалеть. Он или поцелует ее, или убьет, и — самое смешное — сейчас он даже не знал, чего ему больше хотелось.

Но в любом случае результат будет гибельным для него.

Поэтому Рамон резко повернулся и вышел из комнаты. Он мчался по коридору к входной двери, будто за ним кто-то гнался. И уже через несколько секунд выскочил на прохладный ночной воздух.

Он не знал, куда направляется, ему хотелось лишь одного — оказаться как можно дальше от своей жены.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Эстрелла решила бодрствовать в ожидании возвращения Рамона.

Ее любимый муж должен скоро вернуться, сказала она себе. Как бы зол он ни был, не мог же он просто так уйти из дома, из ее жизни и исчезнуть. Или мог?

Рамон был так взбешен, что, казалось, у него на ногах выросли крылья, и хотя она вскочила с кровати и побежала вслед за ним, ей не удалось догнать его. Он покинул дом еще до того, как она оказалась на лестнице, звук хлопнувшей двери эхом разнесся по тихому коридору.

Эстрелла бросилась обратно в комнату, быстро оделась и выбежала на улицу, понимая, что у нее нет никакой надежды отыскать Рамона.

Так оно и случилось. Вернувшись домой, Эстрелла чувствовала себя такой слабой, что с трудом передвигала ноги. Тем не менее, она заставила себя подняться в спальню. Она сядет здесь и будет ждать Рамона, сказала она себе, устраиваясь на кровати и подкладывая под спину подушки.

А пока у нее есть время, она вспомнит этот ужасный разговор и попробует понять, что же случилось.

В какой-то момент все пошло не так, как она надеялась.

«Но ты получила гораздо больше, чем говорила мне», — бросил ей в лицо Рамон. Эстрелла, уставшая и абсолютно сбитая с толку переменой в настроении мужа, наивно решила, что Рамон действительно догадался о ее мыслях.

Она даже засмеялась. «Да, — хотела она сказать, — я получила гораздо больше, чем надеялась, потому что влюбилась в тебя. Извини, если это не то, чего ты хочешь, но это стало для меня таким же откровением, как, очевидно, и для тебя».

Рамон не дал ей ответить, и она ужаснулась жесткости его реакции.

«Ты и твой отец получили именно то, что планировали».

Она получила, что хотела? Да, с этим не поспоришь. А разве Рамон не должен радоваться удачной сделке. Он ведь получил эту чертову телевизионную компанию?

Эстрелла долго сидела, считая минуты и подпрыгивая от каждого звука. Господи, скорей бы вернулся!

В какой-то момент она заснула, не заметив этого. Ей показалось, что прошла минута, но когда она посмотрела на часы, то поняла, что уже прошла большая часть ночи. Четыре часа утра!

Самый темный час перед рассветом, подумалось ей. Как хочется надеяться, что рассвет в ее душе обязательно настанет, Рамон вернется, и они смогут спокойно поговорить, и все выяснить.

Но дом был тих, как и раньше.

У Эстреллы отчаянно болела голова.

Чашечка кофе, наверное, могла бы помочь, сказала она себе. Прошло уже много часов с тех пор, как они покинули свадебный банкет, и последствия от шампанского, тяжелой еды и ночи сильных эмоциональных потрясений давали о себе знать. После кофе она попробует собраться с мыслями и решит, что же ей делать.

Но сначала надо найти кухню.

Она не нашла выключателей в незнакомых комнатах, и ей пришлось идти вниз по лестнице, держась за стену. Их чемоданы — ее и Рамона стояли в лучах лунного света, там, где они их оставили несколько часов назад.

Куда же теперь повернуть, чтобы найти кухню?

— Выключатель справа от тебя… — донесся вдруг голос из темноты.

Эстрелла тихо вскрикнула.

— Не паникуй, — проговорил Рамон. — Это всего лишь я. Выключатель на уровне плеча.

Через пару секунд неловких поисков, Эстрелла нашла его, нажала и зажмурилась от яркого света.

Рамон сидел в одном из больших, черных кресел рядом с широким пустым камином. Эстрелле пришлось признать, что выглядел он неважно. Волосы взъерошены, под глазами легли темные тени, а сами глаза были холодными и тусклыми. Щетина, появившаяся на щеках и подбородке, делала его похожим на бродягу.

— Как ты вошел?

Вопрос был бессмысленный, но это все, что она смогла произнести.

— У меня есть ключ, — его голос был тихим и спокойным, таким же неэмоциональным, как и выражение лица.