Сверкающие огни - Картленд Барбара

Кассандра улыбнулась, а он добавил:

— Вы видите, это действительно несправедливо, когда вы выглядите вот так, как сейчас. Ни один мужчина не сможет вам отказать, как бы необъективны вы ни были в этот момент.

После ленча они еще посидели какое-то время. Кроме них, в зале было несколько посетителей, но когда они ушли, вместе с ними куда-то исчезли и официанты. Кассандра и герцог остались одни.

— Хотелось бы мне остаться здесь и не ехать на эту скучную вечеринку, — вдруг сказал он.

— Она будет скучной? — спросила Кассандра.

— Там будут другие люди, а мне хотелось бы владеть вами безраздельно.

— Я тоже… предпочла бы… побыть с вами, — пробормотала Кассандра.

— Это правда? — спросил герцог.

Он наклонился к ней и взял за руку. Опять девушка почувствовала, что его прикосновение вызывает у нее дрожь. Когда она посмотрела ему в глаза, герцог взволнованно сказал:

— Вы понимаете, что с нами происходит, Сандра? Мне кажется, я в вас влюбился в тот момент, когда мы встретились. Это случилось не только потому, что вы более красивая и привлекательная, чем все женщины, которых я знаю. Здесь есть что-то еще. Вы это чувствуете?

Кассандра потеряла дар речи. Сердце готово было выскочить из груди. Потом герцог вдруг отпустил ее руку и встал.

— Нет смысла это обсуждать, — горько сказал он. — Пошли! Раз уж я взялся за то, чтобы показать вам сельскую местность, то поехали, потому что нам надо явиться в дом его светлости в назначенное время.

Кассандра не могла заставить себя сдвинуться с места. Она восприняла его резкость как пощечину. Внезапно девушка поняла, что стоит перед новой, еще более сложной дилеммой. Герцог признал, что любит ее, но ничего по этому поводу не собирается делать. Его сердцем управляет голова. Деньги для него оказались важнее любви!

То, что он полюбил ее и не имеет мужества сделать что-нибудь ради любви, вызывало душевную боль. Она и подумать не могла, что способна на такие переживания.

Когда Кассандра встала из-за стола, ей вдруг стало ясно, что она больше не может продолжать игру. В то же время девушка понимала, что вынуждена ее продолжать хотя бы до возвращения в Лондон.

В настоящий момент сказать правду невозможно. Ей сейчас одинаково трудно перенести и его презрение, с которым, герцог мог к ней отнестись, и, что еще хуже, радость от того, что он может получить сразу и женщину, которую любит, и деньги, в которых отчаянно нуждается.

— Я не перенесу этого, — прошептала она.

Кассандра понимала, что если она раньше считала свою игру сложной, то теперь ей стало еще сложнее притворяться, что ничего не произошло. Лошади были опять впряжены в фаэтон, и к тому времени, когда они отправились в путь, уже было довольно много времени.

Местность поражала необыкновенной красотой. Ветер стих, и было сравнительно тепло. Под кустами расцвела примула, а среди зеленой луговой травы показались желтые головки нарциссов. Кассандре казалось, что из-за своих сомнений она почти ненавидит герцога, но тут он повернулся, посмотрел на нее и мягко сказал:

— Когда я на вас смотрю, мне кажется, что передо мной весна, которая может каким-то чудесным образом развеять мрак зимы, в котором я пребываю.

Его голос был таким печальным, что у Кассандры все в душе перевернулось. Ей так захотелось к нему прижаться, положить на плечо голову. «Какое значение имеет все, что случится завтра, по сравнению с тем, что мы можем иметь сегодня?» — спрашивала она себя.

Он был рядом, и когда говорил с ней таким голосом, так смотрел в глаза, все отступало на задний план, кроме того, что они были вместе. Фаэтон проезжал милю за милей по извилистым сельским дорогам и по лесу на вершине холма, откуда была видна долина и Чилтернские горы.

Вскоре солнце стало садиться. Небо окрасилось в яркие цвета, и под этим великолепием появилось огромное каменное строение с высокими трубами, гордо возвышающимися над деревьями.

— Это его дом? — спросила Кассандра.

— Да, — коротко ответил герцог.

Зеленые лужайки с классическими цветочными клумбами, массивные железные ворота с позолоченными наконечниками, тисовые изгороди, искусно постриженные рукой профессионала…

В холле с полдюжины лакеев, одетых в великолепные ливреи, украшенные золотой тесьмой…

— Его светлость живет, купаясь в роскоши, — прокомментировала девушка, когда они следовали за импозантным мажордомом по длинным коридорам, увешанным ценными картинами.