Дети любви - Мэй Сандра

– Люблю, когда женщина готова от первого же прикосновения.

У нее просто не было времени обдумать эти слова, найти в них тайный смысл и уж тем более обидеться на них. Мужчина стремительно освободился от излишков одежды и рухнул на нее, войдя в нее резко, почти грубо.

Она и впрямь была готова к этому, и потому боли не почувствовала, только наслаждение, только темный бесстыдный восторг, только желание отдаваться еще и еще. Они катались по полу, рыча и взвизгивая, словно дикие звери, и когда первые волны оргазма сотрясли их тела, они только ускорили свои лихорадочные движения. Было уже непонятно, кто кому отдается, кто кого насилует – и мужчина, и женщина хотели этого с одинаковой страстью.

Потолок отразил двойной крик, а потом они затихли, обессиленные, опустошенные, беспомощные, намертво спаянные одним объятием.

Потом Чико перевернул Мэгги на живот и стал медленно, вкрадчиво целовать ее спину. Позвонок за позвонком, он продвигался вверх от самой поясницы, и уже в районе лопаток она изнемогала от возбуждения. Потом Чико оказался сверху, и она с веселым ужасом отметила, что его возбуждение становится все сильнее…

Почувствовав слабое движение где-то рядом, взвинченная до предела, возбужденная и обозленная, Мэгги открыла глаза и резко обернулась. Если бы Чико Пирелли каким-то чудом снова оказался сейчас перед ней, она бы кинулась ему на грудь и попросила бы увезти отсюда, наплевав на все возможные последствия. Однако перед ней стоял Бен Кранц – и реальность происходящего словно холодной водой плеснула в лицо.

Мэгги сразу ощутила неловкость перед самой собой. Что за глупость – поддаваться воспоминаниям и чувствам? Нужно загнать их поглубже, не давать им подчинить ее себе.

Бен немного нервно провел ладонью по гладким волосам.

– Ты в порядке?

– Все нормально, Бен. Просто немного устала.

– Могу себе представить! Чего хотел этот тип?

Неожиданно ей захотелось осадить Бена, сказать, что это не его дело, однако она взяла себя в руки. Бенжамен Кранц был добр к ней, он о ней заботился, он привез ее в свой дом, к своим детям.

– Сложно объяснить.

Потом она вдруг вспомнила, что Бен вообще не в курсе, из-за чего весь этот кавардак. Что ж, он должен знать правду. Уж это право Мэгги заслужила: ее друзья все узнают от нее самой, а не из выпуска новостей.

– Бен, я должна тебе рассказать…

– Я уже все знаю. Все… что с тобой случилось раньше. Из новостей. Пока ты спала.

– О да… Конечно. Прости. Прости, что вот так.

– Что ж, это даже проще, тебе не кажется? Не надо всем и каждому объяснять… Кроме того, мне позвонили… Морин позвонила. Ты вовсе не такая, как о тебе рассказывали по телевизору. Морин все объяснила…

В этом было что-то нестерпимо обидное – Бен поверил словам Морин, но не ее собственным, как будто Морин была непререкаемым авторитетом. Мэгги нахмурилась, закусила губу. Бен встревоженно посмотрел на нее и тихо сказал:

– Что есть, то есть. Мы не должны к этому возвращаться.

Вот как все просто, горько подумала Мэгги. Просто не будем к этому возвращаться – и все пройдет само собой.

Пауза тянулась и тянулась, томительная и неловкая. Потом Бен откашлялся и предпринял еще одну попытку.

– Дети очень рады тебе. Им понравилось с тобой разговаривать.

– О! И мне было приятно. И про балет, и про школу.

– Они любят про это рассказывать. К сожалению, я плохой слушатель. Это была территория Марши.

– Ты отлично с ними справляешься, профессор. Они великолепно воспитаны. Тебе с ними повезло.

– Они очень скучают по маме, а я… я не умею их успокоить. Мы с ними никогда больше не чувствовали себя одним целым с тех пор, как… Марша ушла.

– Прости…

Мэгги в смятении опустила глаза и увидела, что Бен держит ее за руку. Интересно, это просто жест сочувствия или что-то еще? Мэгги заерзала на скамейке, и Бен немедленно встревожился.

– Ты действительно в порядке? Рука не болит?

– Не очень. Слушай, мы должны поговорить о моей работе в колледже. Как ты полагаешь… когда все разъяснится… возможно, я смогу ее продолжить? О, разумеется, не на месте Морин, но я могла бы… Ведь секретари вам нужны?

Ее вдруг прошиб холодный пот. Она и не подозревала, насколько это важно для нее. Кранц виновато взглянул на нее.

– Я не думаю, Морин, то есть… Мэгги… Корпоративная этика, знаешь ли. Нельзя нанимать в учебное заведение того, кто… даже если это ошибка. Собственно, это мой промах, я не дал тебе заполнить официальную анкету. Но я рад, что не сделал этого. Иначе мы могли бы и не встретиться…