Дети любви - Мэй Сандра

Мэгги застыла. Слова окружающих доходили до нее с трудом, словно сквозь толстый слой ваты…

Рози усмехнулась и закончила:

– …А еще он попросил у одной девушки прощения. И сказал, что был полным идиотом. И знаешь, что я думаю по этому поводу? Чтобы вымыть дом, надо извозиться в пыли. Чтобы отмыть репутацию, надо перекидать горы дерьма, прости мой французский. Чико не тот, кому я доверила бы воспитание своего первенца, но он тебя любит… Иди, дорогуша, и будь счастлива.

Мэгги посмотрела на Морин и Рози безумными и счастливыми глазами.

– Но как же… Бен, дети…

– Если ты о Бенжамене Кранце, то не беспокойся. Он отличный парень, все такое, но твои переживания вовсе не ранят его самолюбие. Он прекрасно знает, что жену отхватил дуриком, и ты ему ничего не должна, с его стороны никакой самоотверженной любви…

– Он умрет от ужаса! Такой скандал…

– Ох, что-то мне подсказывает, не особенно он и расстроится. А дети все равно не относятся к этому всерьез. Ты ведь останешься их другом?

– Но ему надо сказать…

– Он занят, говорят тебе!

С этими словами Рози поманила Мэгги к двери и приоткрыла ее.

Посреди чулана Бен Кранц растерянно и нежно обнимал Сью, а та негромко завывала, пачкая губной помадой белоснежную рубашку жениха и размазывая по зареванному и совершенно распухшему лицу слезы. До подслушивающих донеслись голоса:

– …я же не думал, Сью, милая, ну не расстраивайся, я был уверен, что я тебе совсем не нравлюсь…

– …отравлю ее, змею тощую, у-у-у! Бен, Бен, как мне жить без тебя, Бен…

Мэгги осторожно прикрыла дверь и посмотрела на Морин шальными от счастья глазами.

– Морин… Рози… А что же вы будете делать со всеми этими горами еды и выпивкой?

– А кто сказал, что вместе с твоей свадьбой отменяется и пирушка? Кроме того, у нас появляется несколько хороших поводов выпить, вместо одного крайне сомнительного. Мисс Сью! Твои ставки повышаются! Что стоим, дорогуша? Мужик – штука ненадежная. Лови, пока не смылся.

Мэгги всего этого уже не слышала. Она вылетела на улицу и поняла, что шансов выехать на машине у нее нет. Гости перегородили пути выезда автомобильчику Рози. Мэгги обернулась и бросила ключи обратно хозяйке, потом сбросила с ног туфли, наклонилась и рванула подол платья до самого бедра. Кто-то восхищенно ахнул, и в толпе зевак захлопали. Сразу стало легче, а еще через секунду из-за угла вывернул автобус. Мэгги вскочила на подножку, взмахнула рукой – и в этот момент из окон дома раздались первые аккорды свадебного гимна «Се Невеста грядет»…

Эпилог

– Привет, привет, привет, я Рози Каллаган, и мы начинаем наше еженедельное шоу «Посиделки с Рози». Сегодня мы не в студии, не в павильоне и даже не у меня дома, сегодня мы выходим в эфир прямо отсюда, с зеленой лужайки, окружающей резиденцию нашего новоизбранного мэра. И я не собираюсь делать вид, что никогда с ним знакома не была, потому что все вы, ребята, отлично знаете, что Чико Пирелли и его красотка Мэг мои лучшие друзья. Да, это именно так, и никто не в силах с этим поспорить…

Репортеры сбивались с ног, со всех сторон щелкая вспышками фотокамер. Кто-то свистел, кто-то вопил, и где-то в гуще толпы, как всегда, чувствовала себя, как рыба в воде, Рози Каллаган, ведущая одного из самых рейтинговых ток-шоу последнего сезона.

Чико Пирелли почти не слышал шума. Он смотрел только на одну женщину – ту, которая стояла рядом с ним. Карие глаза женщины блестели, умопомрачительная фигура профессиональной танцовщицы заставляла фотокорреспондентов совершать трюки повышенной опасности… Напрасный труд! Маргарет Пирелли смотрела только на своего мужа.

На его смуглое лицо – лицо кондотьера-завоевателя. На жесткие кольца вороной шевелюры, обильно припорошенные снегом седины на висках. На жестокий и чувственный рот, на широкие плечи, на всю его мощную, уверенную фигуру. Смотрела – и умирала от любви, как и восемь лет назад, когда он впервые сказал ей слова, которые сейчас горели в его черных огненных глазах…

– …Она прошла за своим Чико Пирелли все круги чистилища, которые этот мощный и отважный человек сам предназначил для себя. Она ждала его из тюрьмы, куда Чико Пирелли отправился добровольно, чтобы искупить все свои грехи перед законом и с чистой совестью выйти к нам, своим согражданам, и сказать: я сделал то, что должен, а вот теперь я сделаю то, что хочу…

Мэг не плакала. Она научилась сдерживать свои эмоции, потому что не хотела расстраивать своего Чико. Ведь только она знала, что под внешностью матерого мачо, властного и уверенного в себе вожака, скрывается неразговорчивый, угрюмый парнишка, с самого детства умевший встать и заслонить собой друга. И поэтому Мэг не плакала ни разу. Ни на суде, ни на коротких свиданиях в общей комнате во время первого года заключения, ни дома, в своей одинокой комнате, после этих свиданий, ни на венчании в крошечной тюремной церкви, после того как Дик добился разрешения у губернатора штата…