Мой итальянец - Бэрд Жаклин

У Келли пересохло во рту, когда он снял рубашку и сел рядом с ней, не сводя глаз с Анны Лу, шлепающей по мелководью. На нее нахлынули тревожные воспоминания о том времени, когда она была здесь с Джанни, когда она была невинной и влюбленной.

Неожиданно ее ослепили слезы. Слава богу, ее глаза были скрыты за стеклами темных очков. Келли заморгала и уставилась невидящим взором на озеро. Ей не хотелось признаться себе, но это было так: кем бы он ни был, простым смертным или графом, изменником или человеком, которого она предала своим дезертирством, ее чувства не менялись. Она до боли мечтала о нем с одинаковой силой, одинаковой страстью и любовью…

Они были женаты и прожили вместе всего полгода и спали вместе чуть больше одного месяца. Возможно, на этот раз все сложится лучше… по крайней мере теперь не было Оливии…

Испугавшись того, куда завели ее мысли — прямым ходом в его постель, — она поспешно сказала:

— Пора возвращаться. Уже поздно, и Анне Лу больше чем достаточно впечатлений для одного дня.

Она увидела изумление в его темных глазах. Словно он прочитал ее мысли и прекрасно понял, что она чувствует.

— Слишком много воспоминаний, кара!

Поднявшись на ноги, он бросил на нее тяжелый взгляд. — Но теперь у нас будут новые.

Подойдя к Анне Лу, он взял ее на руки. Келли поймала себя на мысли, что с удовольствием оказалась бы на ее месте.

Да, это был чудесный день, согласилась Келли с Анной Лу, укладывая дочку спать.

Получасом позже, в течение всего ужина, она поддерживала вежливый разговор с мужем и свекровью, но в душе у нее все кипело, и она с облегчением вздохнула, когда после кофе Джанфранко сказал, что ему нужно просмотреть кое-какие бумаги, и ушел.

Облегчение сменилось паникой через пару часов, когда Келли, закутанная в банное полотенце, вышла из ванной. Она остановилась как вкопанная. Джанфранко стоял возле кровати в купальном халате. Рядом с ним, на столике, стояли бутылка шампанского и два бокала.

— Тост за наше воссоединение, — насмешливо объяснил он. Затем открыл шампанское, наполнил оба бокала и, держа в каждой руке по бокалу, подошел к ней.

Ее сердце беспорядочно забилось. Келли понимала: это был момент истины. Если она беспрекословно возьмет бокал, значит, соглашается быть по-прежнему его женой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она подняла голову, пристально всмотрелась синими глазами в его точеное лицо и вдруг поняла, что он вовсе не так уверен в себе, как казалось. Она тут же решила, что принимает желаемое за действительное. Да, решение было за ней… это правда. Но на самом деле она знала, что Джанфранко так или иначе, но добьется своего… Она взяла бокал.

— Спасибо.

Слегка дрожащий голос выдавал ее состояние.

Его сверкающие черные глаза жадно скользили по ней. Их взгляды встретились. Неожиданно атмосфера стала напряженной.

Келли почувствовала, как ее тело захлестнула жаркая волна, когда он поднес бокал к губам.

— За мою жену, мать моего ребенка. За начало нашего брака.

И он выпил залпом.

Дрожащей рукой Келли поднесла свой бокал ко рту и сделала глоток, но поперхнулась и опустила голову.

Джанфранко отобрал у нее бокал и направился к ночному столику, чтобы поставить оба бокала. Затем повернулся к Келли.

— Иди сюда, — скомандовал он.

Она подняла голову. Ее повлажневшие глаза встретились с его горящим взглядом. Этот греховно чувственный рот, гордый наклон темноволосой головы, гибкое сильное тело, застывшее в ожидании…

Как загипнотизированная, Келли сделала шаг вперед, потом другой… Она почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, ощутила тяжесть в груди. Заколебалась и проглотила подступивший к горлу ком, прежде чем снова шагнуть вперед. Он не собирался помогать ей…

— Ты выглядишь взволнованной, — мягко сказал он, протянул руки к ее напряженным плечам и притянул ее к себе, не сводя глаз с ее лица. — Только почему? Ты же теперь опытная женщина.

Если бы он только знал, что был единственным мужчиной в ее жизни, подумала Келли, но ничего ему не сказала.

Он схватил край ее полотенца, ловким движением сорвал его, и она предстала перед ним обнаженная. Он наклонил голову и неожиданно нежно прижался к ее губам.

— Совершенство… — простонал Джанфранко и опрокинул ее на кровать. Мгновенье черные, как уголь, глаза созерцали ее, потом он сбросил с себя халат.

Это было то, чего так ждала Келли. Обнаженный, сильный, он сам был подлинным совершенством. Ее глаза жадно скользили по его великолепному телу. Она с такой страстью жаждала его, что больше не могла ждать. Она протянула к нему руку.