Никогда не спорь с боссом - Делински Барбара

Чуть за полдень, едва дождавшись окончания заседания, которое он просидел, ерзая в кресле как на иголках, Коррей набрал ее номер.

— Привет, Кори.

С минуту она молчала. Затем осторожно протянула:

— Должно быть, у тебя перерыв на кофе.

Он уловил уже знакомый ему оттенок сдержанного юмора в ее тоне, только сейчас он чуть-чуть изменился. В нем появилась теплота, интимность, намекающая на их тайну. А еще он почувствовал, как она затаила дыхание.

— Сейчас у меня деловой ланч, а потом сразу в аэропорт. Почему бы тебе не прилететь ко мне на выходные? Мы бы обсудили на пару все, что нужно, ты смогла бы внести необходимые изменения — моя секретарша будет в твоем распоряжении, — а потом мы могли бы встретиться с остальными заказчиками для окончательного подтверждения.

— Звучит великолепно.

— В понедельник? Во вторник?

— Может быть, в среду?

Он застонал.

— Это же через целых пять дней.

— Они мне нужны, — шепнула она, молясь в душе, чтобы он ее понял.

Он понял, но начал нервничать.

— Хорошо, в среду. Пораньше?

— Я постараюсь.

Коррей не стал утруждать себя напоминанием, чтобы она позвонила перед вылетом. Он знал, что будет постоянно звонить ей; и это было не столько частью сознательного плана, сколько просто острой необходимостью слышать ее голос.

Что вызывало его удивление в следующие четыре дня, так это полное отсутствие какого-либо сознательного плана во всех его поступках. Послать ей в субботу великолепные белые розы заставила спонтанная мысль, что одна истинно американская красавица заслуживает получить дюжину других. Заказать в воскресенье корзину свежих круассанов его заставило внезапно появившееся непреодолимое желание представить, как она вонзает в пропитанное маслом тесто свои зубки — со страстностью вознагражденной невинности.

В понедельник утром он послал изящную хрустальную вазу на адрес офиса Коринны, а во второй половине дня — одну-единственную восхитительную нераскрывшуюся розу, как будто созданную для этой вазы. На этот раз желтую, потому что Кори казалась ему солнечным лучиком. Сама ваза была простой, очень чистых и четких очертаний, говоривших об изысканности и прекрасном вкусе — они были ей присущи, эти качества, и он так любил их в ней.

Рано утром во вторник он позвонил.

— Я звоню слишком рано?

Она мягко засмеялась.

— Ничуть. Бабуля уже в саду, а я вот-вот уйду на работу.

— Тогда рад, что застал тебя. Просто захотелось кое-что сказать.

— Да?

— Я скучаю по тебе.

— Ты позвонил, чтобы вот это сказать?

— Угу. А еще я хотел предупредить, что сегодня я ничего не пришлю.

— Слава Богу. Ты и так прислал более чем достаточно.

— Тут бы я с тобой поспорил, только не думай, что я пытаюсь завоевать твое сердце всякими трогательными безделушками.

Она рассмеялась: только Коррей мог выдать нечто столь обворожительно откровенное.

— Хотела бы я с уверенностью заявить, что меня не купить, но вынуждена признаться, что очень тронута.

— В таком случае… — начал было он, но был тут же прерван.

— Нет, Коррей. Больше никаких цветов, ваз или круассанов. Иначе я и вправду подумаю, что тобою движут тайные мотивы.

— Я просто хотел сказать, что буду ждать тебя завтра в аэропорту, и что я тебя люблю.

Не успела Коринна зажмуриться от глубины этих слов, как телефон онемел. С тех пор как они расстались, он звонил каждый день — и сегодня впервые произнес эта слова. Она не была уверена, что ей их не хватало, но, когда прижала безмолвную трубку к груди, сердце у нее колотилось с бешеной скоростью.

Скорость ее пульса достигла предела на следующий день, когда она сошла с трапа самолета и увидела Коррея, дожидавшегося у самого края взлетного поля.

В последний раз они расстались после знаменательного эпизода на бельведере. Наверное, и ему на память придет именно эта сцена? Может, он ждет, что она бросится ему на шею? И вообще — как ей себя веста? Не протягивать же ладонь для делового рукопожатия!

В конце концов она решила помахать. В жизни этого не делала, но ничего лучшего в голову не пришло…

Коррей обхватил ее за плечи и улыбнулся.

— С рассвета жду, когда приземлится этот чертов самолет. Рад видеть тебя, Кори.

— Взаимно, — улыбнулась она в ответ.

— Машина — перед входом в аэропорт. Там будет прохладнее.