Здравствуй, будущее! - Тиммон Джулия

Александра всмотрелась в его уставшее, небритое лицо и, поняв, что он действительно всю ночь не спал, почувствовала приступ удушающего стыда.

Какая же я эгоистка! — подумала она, краснея. Заставила страдать самого потрясающего человека на свете, испугавшись неизвестно чего, спасаясь бегством от какого-то призрачного, несуществующего горя!

— Прости меня, пожалуйста, — пробормотала она смущенно. — Мне следовало повести себя иначе, попробовать все тебе объяснить…

— Не извиняйся, — прервал ее Роберт. — Конечно, если бы ты попыталась мне все объяснить, нам обоим было бы легче. Но я прекрасно знаю, что из-за страхов, сомнений и тревог, одолевающих человека, ему иногда крайне трудно выразить словами даже самые элементарные вещи.

Алекс поджала губы, медленно закивала. Ее лицо погрустнело.

— Ты восхитительный человек, — сказала она едва слышно. — А я глупая трусиха.

Роберт улыбнулся.

— Я с тобой не согласен. Ты умная и смелая, умнее и смелее большинства женщин.

Алекс недоверчиво скривила губы, качая головой.

— Ты способна без оглядки вступить в борьбу за жизнь близкого человека, — размеренно, как будто проводя сеанс гипноза, произнес Роберт. Алекс замерла, пораженно округлив глаза. — Ты не склоняешь голову под гнетом неудач и бед, умеешь бросить все и прийти на помощь, даже если в глубине души не вполне уверена в своих силах. Назвать такую женщину трусихой — значит погрешить против истины. Разве я не прав?

— О каких неудачах и бедах ты ведешь речь? — спросила Алекс, игнорируя его вопрос.

Роберт слегка прищурился. Его взгляд упал на ее обнаженные плечи, задержался на них, делаясь восторженно-мечтательным.

Александра перехватила этот взгляд, и ее щеки залило густой краской. У нее перед глазами тут же ожили сценки вчерашнего вечера, а сердце забилось учащенно и громко.

Она чувствовала, что Роберта занимают те же самые воспоминания, и от этого еще больше смутилась и в то же время возбудилась.

Прошла минута, другая, третья… Когда напряжение достигло такого накала, что стало, казалось, осязаемым, Александра опустила голову и прошептала:

— Роберт, умоляю, не смотри на меня так. А еще лучше — отвернись, я оденусь.

— Ладно, — ответил он хрипловатым голосом, послушно отворачиваясь.

Алекс вскочила с кровати, на всякий случай обернувшись простыней, бросилась к шкафу и достала длинный шелковый халат. Когда она надевала его и завязывала пояс, ее руки дрожали, а перед глазами плыли круги.

Господи, дай мне сил и мудрости выйти из этой ситуации достойно, взывала она к Богу в безмолвной молитве. Я так запуталась, что уже ничего не понимаю!

— Можно повернуться? — спросил Роберт, проводя рукой по взъерошенным волосам.

Алекс набрала в легкие побольше воздуха, выдохнула, вернулась к кровати, опустилась на нее и только тогда ответила:

— Можно.

В халате она опять выглядела по-другому — теплой, домашней, манящей. Роберту стоило немалых усилий подавить в себе вызываемый ее видом восторг, но он понимал, что если увлечется эмоциями, то так и не сможет поговорить с ней о главном, а значит, не достигнет цели своего появления здесь.

Окинув ее лишь беглым взглядом, он посмотрел ей в глаза и протянул руку.

Александра нахмурилась, раздумывая, как поступить, но все же вложила в его широкую ладонь свою небольшую руку… И тут же почувствовала спокойствие, которым уже привыкла заряжаться от этого человека. На душе у нее потеплело.

— Ты спросила, о каких бедах и неудачах я упомянул, Алекс, — начал Роберт. — Не вижу смысла скрывать это от тебя. Сегодня утром, узнав, что тебя уже нет в Лондоне, я поехал к твоей тете. Мы долго разговаривали.

Он почувствовал, как сильно она напряглась: ее кисть будто одеревенела и заметно похолодела.

— Ну-ну, милая, расслабься, прошу тебя, — тихо и ласково произнес он, легонько сжимая ей руку. Алекс послушалась. — Вот так, вот и хороню. Твоя тетя не хотела ничего мне рассказывать, все твердила, что не желает нарушать данного тебе обещания, но я был слишком настойчив. — Роберт улыбнулся. — Не обижайся на нее, ладно?

Алекс набрала в грудь воздуха и сложила губы так, будто собралась возмутиться, но, прикинув что-то, передумала и медленно кивнула.

Роберт посмотрел на фотографию, которая висела на противоположной стене. На ней был изображен молодой мужчина с саксофоном в руках.