Неугомонная блондинка - Мэй Сандра

Джилл уговорила Келли подработать, а дальше дело само пошло. Келли предложили писать рубрику «Истории из жизни», потом в интернет-варианте журнала она стала вести страничку «Посоветуйся с Эйприл», а через полгода к ней в музей заявился красивый молодой человек и немного жеманно предложил заключить контракт на написание любовного романа.

Согласилась она в основном от неожиданности, но при виде первой книжки в карамельно-розовой обложке окончательно потеряла голову, согласилась написать вторую… Словом, писательницей Келли Джонс стала три года назад и ни разу об этом не пожалела.

2

– Тетя Эжени, пойми, романтические герои хороши в романах – но никак не в жизни.

– То есть за героя замуж ты не хочешь?

– Я хочу выйти за человека, которого буду уважать я сама, который будет уважать меня, с которым у нас будут общие интересы, который любит детей, не ругается во время бейсбольных матчей, не пьет пиво, не торчит по выходным в гараже, не любит кетчуп…

– Боже, какая скукотища!

– Да! Скукотища. Возможно. Но мне не нужен цирк, мне нужен брак. Страсть проходит, а мне нужна стабильность.

Две старушки переглянулись – и уставились на Келли, как на неизлечимо больную и уже угасающую пациентку.

– Бедняжка!

– Когда ж мы ее упустили-то…

– Прекратите, тетечки! Вы все прекрасно понимаете. Я не против страсти, не против любви, я вообще собираюсь любить моего мужа всю жизнь, но мне вовсе не улыбается провести с возлюбленным всего одну – хорошо, две-три – недели безумного секса и всеиспепеляющей страсти, чтобы потом обнаружить и осознать его дурные привычки типа разбрасывания грязных носков. Согласитесь, женщины, которые разводятся по этой причине, выглядят крайне глупо, а ведь виной тому эта ваша ненаглядная страсть. У бедняжек просто не было времени взглянуть на избранника трезвым взглядом!

– Бедняжек! Элли, ты это слышала?

– Эжени, она безнадежна.

– Да, мы ее теряем. Келли, деточка, тебе надо поспать…

– …С хорошим человеком!

– Мне некогда, тетечка. Я должна еще разместить вот эту гадость под портретом дяди Роже, а потом разложить таблички с номерами лотов для аукциона.

Эжени мрачно махнула рукой.

– Ладно. Только обещай, что поспишь хоть немного.

– Обещаю.

– В час ночи закончишь?

– Хочется верить.

– Тогда мы поехали?

– Отдыхайте, тетечки.

– Номер я забронировала.

– В «Приюте комедиантов», я помню.

Старушки расцеловали Келли в обе щеки и удалились, продолжая горестно размышлять на тему, как безнадежно выродилась нынешняя молодежь. Келли с улыбкой смотрела им вслед.

Номер в отеле, о котором говорила тетя Эжени, понадобился не случайно. Особняк Деверо находился довольно далеко от делового центра Луисвилля, где располагался Музей изящных искусств. Учитывая празднества по поводу Дня независимости, массовые гуляния и карнавал, Эжени и Келли пришли к выводу, что на время открытия и презентации выставки им стоит поселиться в уютном старинном отеле «Приют комедиантов» – он располагался на соседней улице и от него до музея было пять минут пешком. Кроме того, именно в ресторане этого отеля намечался фуршет, а внутренний садик идеально подошел для размещения больших скульптур из коллекции дяди Роже.

Келли сладко зевнула и с отвращением покосилась на мраморный фаллос на подставочке. Будь оно все проклято! Хватит с нее «напряженных сосков», «возбужденной плоти» и «прерывистых вздохов»! Девушка решительно схватила мраморный фаллос с подставки и засунула его в сумку. Потом с легким сердцем установила мраморные губы под портретом дяди Роже – отличненько получилось, просто отличненько! – и с облегчением плюхнулась на банкетку, давая отдых уставшим ногам.

Она посидит немного, а потом займется лотами… всего минуточку… ну полчасика максимум.

Через три минуты Келли крепко спала на музейной банкетке, поджав босые ноги и накрепко прижав к себе мраморный аналог того, что продают исключительно в секс-шопах…

Рик Моретти отпил кофе и еще немножечко полюбовался на открывшуюся его глазам картину. Прямо «Белоснежка и семь гномов», порновариант. Впрочем, он всегда подозревал, что в этой истории не все чисто…

Рик зашел с другой стороны и полюбовался отсюда. Тоже отлично. Надо же, а пятнадцать лет назад он искренне жалел белобрысую страховидлу на тоненьких ножках. Тогда, пятнадцать лет назад, единственным украшением Келли Джонс были стальные пластинки на зубах…