Скандал из жизни знаменитости - Майклс Ли

Размытый снимок, сделанный прямо в родильном отделении, когда ему было от роду не больше часа. Пластиковый браслет с полустертой надписью: «Младенец Бейли». Маленький моток желтой пряжи – той, что осталась от кофточки, которую она для него вязала в последние месяцы беременности.

Она аккуратно разложила все это на крышке сундука. Какое грустное зрелище эта до слез маленькая коллекция памятных вещиц. Она очень долго сидела, глядя на них, потом снова уронила голову на крышку.

Она не плакала. Она выплакала все слезы гораздо раньше, до его рождения.

Но на этот раз ей было еще тяжелее сказать «прощай» ребенку, которого она выносила, потому что теперь она одновременно говорила «прощай» и человеку, которого любила.

* * *

Аманда не знала, сколько было времени, когда раздался стук в дверь. Она не шелохнулась. Прекратится – раньше или позже.

Стук в самом деле прекратился, но несколько минут спустя она услышала щелканье ключа в замке, а затем дверь отворилась, и она почувствовала у себя на спине струю холодного воздуха. Она подняла отсутствующий, безразличный взгляд. В комнату влетела Стефани.

Следом шел коридорный.

– Я даже не знаю, миссис Кендалл, – говорил он. – Мне не позволено открывать дверь запасным ключом без особой нужды, и… – Он заметил на полу Аманду и ахнул: – Что с вами? Вы упали? Ушиблись? Вызвать «скорую помощь»?

Проницательный взгляд Стефани на мгновение остановился на лице Аманды.

– Думаю, вы можете возвратиться к работе. Большое спасибо, Джон.

Она не сдвинулась с места, пока за ним не закрылась дверь. Потом, неслышно ступая, пересекла комнату и опустилась на пол рядом с Амандой.

– Расскажешь?

Аманда покачала головой.

– Вот это было у твоей двери снаружи.

Аманда посмотрела на большой бумажный пакет в руках у Стефани. Он был тщательно завязан, чтобы никто не смог увидеть содержимое, но Аманде не составило особого труда догадаться, что там. Ее туфли и еще несколько вещей. Странно, что Чейз позаботился вернуть их. Мог бы просто вышвырнуть в корзину для мусора.

Но она сама же и ответила на свой вопрос. Если бы он выбросил ее вещи, Ники их, скорее всего, заметил бы и начал задавать вопросы.

Ники…

Она не придумывала имя своему ребенку, потому что знала почти с самого начала – ей не суждено сохранить сына. Казалось, так ей будет легче. Но, увидев снимок в журнале и узнав имя, выбранное Чейзом и Дезире, она приняла его всем сердцем. Это имя так шло ему.

– Что происходит? – небрежным тоном поинтересовалась Стефани. – Чейз позвонил мне до неприличия рано, чтобы узнать адрес детского садика. Ты не заболела?

– Нет.

Стефани положила теплые ладони на плечи Аманде и принялась осторожно массировать напряженные мышцы шеи и спины.

– Тогда что случилось? Вчера ты казалась такой счастливой, когда уходила с вечеринки.

– То было вчера.

– Расскажи.

– Я не могу.

В голосе Стефани послышались нотки нетерпеливого раздражения.

– Аманда Бейли, какого черта, для чего, как ты считаешь, нужны друзья? Ты для нас всегда тут как тут, готова прийти на помощь, и вот теперь, когда помощь понадобилась тебе…

Она перестала растирать Аманде шею, но не убрала с нежной поверхности кожи мягкие, успокаивающие пальцы. Затем протянула руку и взяла с крышки сундука крошечный пластиковый браслет.

Аманда ждала.

Стефани потрясенно ахнула.

– Младенец Бейли, – сказала она. – Я понятия не имела.

– Ты и не должна была знать. И никто в Спрингхилле.

– Когда это произошло?

– На втором курсе колледжа.

Стефани быстро подсчитала в уме.

– Четыре года назад?

– Чуть больше. Он родился в начале июня.

– И ты рассказала Чейзу, что у тебя был ребенок, а он разозлился?

– Мягко говоря. Только я ему ничего не рассказывала. Он сам догадался.

– Догадался? – Стефани непонимающе замотала головой. – Извини, Мэнди, я что-то никак не возьму в толк.

Аманда взяла у нее из рук браслетик и погладила его, словно это были кудрявые волосики Ники.

– Мой малыш… – Она замолчала. Слова давались ей с трудом; до сих пор она никогда не называла его так. С Чейзом было легче – он ведь знал, что она собирается сказать. – Мой малыш – это Ники Уортингтон. – Ее терзала боль, но одновременно она испытала и нечто похожее на облегчение, совсем как в тот миг, когда ее сын наконец родился и ее измученное тело могло отдохнуть.

Рука Стефани на ее шее замерла.