Много дней лета - Шелл Леона

Минуту Леонардо ошеломленно молчал, затем обратился к сестре:

— То, что сказал художник, правда?

— Конечно. Тебя никогда не волновали мои желания. Единственное, чего ты хотел, — видеть во мне всегда послушную девочку, не смеющую перечить мудрому, строгому, но справедливому старшему брату. И когда я сказала, что мечтаю рисовать и стать художницей, ты даже не выслушал меня! — Глория с благодарностью посмотрела на Билла Хартли. — И когда всемирно известный мастер предложил мне заниматься в своей летней школе живописи, я с радостью согласилась, не раздумывая ни секунды. Билл даже не догадывался, что я сбежала из дома, ни у кого не спросив разрешения, и ты не имеешь права обвинять его в бесчестных поступках.

Теперь Висконти вопросительно посмотрел на отца Клары, и тот невозмутимо ответил:

— Я не совращаю неопытных школьниц. Однажды я сидел на скамейке и делал наброски, когда…

— … когда я подошла посмотреть, — быстро вмешалась Глория, — у нас завязался разговор. Ты находился на деловой встрече, а я, устав бродить по магазинам, обрадовалась знакомству с настоящим художником. А когда узнала, что передо мной сам Билл Хартли, была просто вне себя от восторга! Он рассказывал о художественной школе, где учатся студенты не только из Италии, но из Англии, Франции, Бельгии, других стран. Потом он предложил и мне попробовать свои силы. Я заранее знала, что ты меня не отпустишь, поэтому уехала не попрощавшись, оставив записку. Я не предполагала, что мой подозрительный братец не догадался связать имя знаменитости с моим желанием учиться живописи.

— А вы не соображали, приглашая совсем юную девушку в школу, что она не вправе принимать решение, не посоветовавшись с близкими?

Билл, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, спросил:

— При чем тут возраст?.. Разве каждый человек не имеет права на собственный выбор? Если же вы имеете в вид, что я обучал девочку, зная, что она сбежала из дома, то вы глубоко заблуждаетесь. Лишь когда я получил сообщение от своего агента о вашей безумной выходке, мне стало известно, что Глория уехала в школу без предупреждения. — И вдруг он усмехнулся: — Хотя ваше поведение не столь безумно, учитывая мою репутацию.

В разговоре наступила пауза, которую нарушил Леонардо:

— Примите мои бесконечные извинения, вы, синьор Хартли, и вы, синьорита Хартли. — Официальный тон, холодная гордость во взгляде больно задели Клару. — Поскольку отправляться в путь слишком поздно, я попрошу прислугу приготовить вам комнаты для отдыха. А сейчас, если позволите, мы покинем вас. — С достоинством и некоторым высокомерием хозяин добавил: — Нам с сестрой нужно о многом поговорить… — И взяв Глорию за руку, он не спеша удалился.

Каким корректным и учтивым в одно мгновение стал синьор Висконти! Почему он обратился к ней официально-холодно «синьорита»? — с отчаянием думала Клара. Конечно, он давно не виделся с сестрой. За это время произошло много событий, естественно, им есть что обсудить. Но неужели трудно хотя бы одним словом или взглядом показать, что он помнит о своем приглашении и по-прежнему нуждается в ней?

С другой стороны, возможно, ситуация изменилась. Глория благополучно вернулась, пусть несколько изменившаяся, но здоровая и счастливая. У Леонардо появилась возможность исправить ошибки, совершенно по-другому построив отношения с сестрой. Ему, возможно, теперь не нужна ее, Клары, моральная поддержка, ее советы и даже ее тело, способное, пусть ненадолго, отвлечь от тягостных мыслей и приступов самобичевания…

— Трудно выразить, насколько я сожалею, что по моей вине тебя вовлекли в пренеприятнейшую историю, — обратился Хартли к дочери после ухода хозяев. — Хотя, признаюсь честно, я не особенно волновался за твое благополучие. Эдвард Джексон сразу проверил, что представляет собой синьор Висконти. Выяснилось, что он очень богат, пользуется уважением и вряд ли способен совершить проступок, который пошатнет его репутацию в обществе. Так что я был уверен, что он не причинит тебе никакого вреда. В какой-то момент я даже пожалел парня. — Билл улыбнулся и подмигнул дочери. — У моей девочки колючек не меньше, чем у дикобраза, а язычок острее, чем лезвие бритвы. Я сказал Эдварду, что Леонардо отправит тебя обратно еще до нашего с Глорией появления, чтобы снова вздохнуть свободно и насладиться миром и спокойствием в доме.

Билл взял рюмку с коньяком и приподнял ее.