С чистого листа - Берристер Инга

— Долги? — с каменным выражением лица спросил Энрике.

— Да, — ответила Джейн. — Боюсь, сеньор Сантос, у меня оказалось слишком много долгов. Когда Филиппа была подростком, она попала в автокатастрофу и на ее лечение понадобилось очень много денег. Я принуждена была взять их в долг. Мы все еще продолжаем возвращать эти деньги. Филиппа помогает мне, как может, работая в двух местах. Практически все заработанное приходится отдавать.

— А вы не пробовали обратиться к Диего Авельяносу за помощью?

Вопрос буквально сорвался с его языка.

Филиппа хрипло рассмеялась.

— О да, мама обращалась к нему, стоя на коленях. Она отправила ему все счета от докторов и их рекомендации. Она просила помочь ей во имя покойного сына и обещала вернуть деньги, как только сможет.

— И? — ледяным тоном спросил Энрике.

— Он отказал, заявив, что все это лишь уловки, чтобы выманить у него деньги. Его адвокат прислал маме письмо с сообщением, что, если она еще раз обратится к Диего Авельяносу, ее ждут серьезные неприятности в судебном порядке. — Она вздохнула и продолжила: — Вот почему я решила получить эти деньги. Пятисот тысяч долларов достаточно, чтобы погасить долги, переехать отсюда и обеспечить маме приличный пенсион.

— Пятьсот тысяч долларов? — спросил пораженный Энрике. — Ты говоришь, что Диего заплатил тебе пятьсот тысяч долларов?

Филиппа вскинула подбородок.

— Я знаю, это огромная сумма. Но мне нужно ровно столько, чтобы привести дела в порядок.

— Пятьсот тысяч долларов, — эхом повторил он. — Да ты имеешь хоть какое-то представление, как богат твой дед? — Он схватил ее за плечи и оказался близко, слишком близко от нее. — Пятьсот тысяч долларов для него пустяк! Просто мелочь!

Она отпрянула назад.

— Понятия не имею о размерах его богатства! И вообще он меня не интересует! Он всю жизнь обращался с мамой, как с ничтожеством. И я никогда не прощу ему этого. Мне не нужны его чертовы деньги. Достаточно того, что мы получили, чтобы обустроить мамину жизнь. У нее астма, и сырость в квартире заставляет ее страдать, болезнь прогрессирует.

Ее голос пресекся. Но он уже не слушал ее, продолжая осматриваться кругом, словно вбирая в память детали.

Ну и хорошо, подумала Филиппа. Смотри получше! Вот откуда я пришла! Теперь ты будешь презирать меня.

В гнетущей тишине прозвучал голос Джейн:

— Сеньор Сантос, я вижу, что, к сожалению, вы услышали не очень приятные вещи. Но... — Она немного поколебалась, но продолжила; — Я была бы вам признательна, если бы вы объяснили, какова цель вашего визита.

Он сверкнул глазами.

— Какова моя цель? Моя цель, миссис... Гленвилл, сейчас изменилась.

Филиппа напряглась. Держу пари, что я знаю, как изменилась твоя цель: ты приехал забрать меня с собой, но, узнав правду, ждешь не дождешься, как бы поскорее убежать отсюда...

Его внимание переключилось на нее, и она похолодела, таким решительным и холодным было его лицо в этот момент.

И все-таки это было лицо мужчины, которого она любит, любит с такой непереносимо мучительной силой!

Я думала, что никогда не увижу его и проживу жизнь вдали от него. И вот он здесь... Теперь, зная правду, он уйдет, уйдет навсегда. Но надо быть честной. С самого начала я обманывала его. Неудивительно, что он так зол сейчас!

Она глубоко вздохнула.

— Послушай, Энрике, прости меня. Я и представить себе не могла, что мой отъезд помешает твоим планам по слиянию с компанией деда.

Усмешка перекосила его лицо.

— Слияние? Его просто не будет.

Что он имеет в виду? — растерянно подумала Филиппа. Нам надо поговорить. Его глаза остановились на ней.

— Да, Филиппа, тебе действительно следует поговорить со мной.

— Прости, — снова начала она, но больше не смогла произнести ни слова.

— Ты на самом деле сожалеешь? — Что-то в его голосе показалось ей странным, — Я тоже.

Его взгляд скользнул по напряженно замершей фигурке Джейн и устремился в окно. Он думал о том пути, который прошел от грязных портовых улочек до роскошного квартала, ведомый одной целью — делать деньги. Все больше и больше денег. Империя Авельяноса должна была стать венцом его достижений. А он ведь еще очень молод. Кто знает, какие финансовые империи и чьи души еще придется продать или купить за отпущенный ему срок, чтобы увеличить свое состояние? Перед его внутренним взором предстало лицо старика, который очень хорошо знал цену всему, в том числе и чужим душам.