Куда падал дождь - Мэйджер Энн

Она прикоснулась к нему мягкими легкими пальцами; они заскользили по его телу, и, когда ее руки сомкнулись вокруг него, волна неукротимого желания сотрясла его.

Из уст ее вырвался торжествующий смешок; чувствуя свою власть, она обхватила руками его шею и приблизила к нему свои губы.

– Лейси, что ты, черт возьми, делаешь?

– А ты не знаешь?

– Лейси…

– Чшшш. Зачем же ты принес меня к себе в спальню, если не хочешь любить меня?

– Сам не знаю.

– Тогда я покажу тебе – как в тот день ты мне показал. Думаешь, ты один жаждешь отмщения в постели?

– Нет…

– Нет, да! Джонни, да… – Лейси негромко ворковала, расстегивая пуговицы на своем пеньюаре, и вот он мягко упал на пол, обнажив в серебристом свете луны дивные линии ее прекрасного тела. Она не отрывала от его лица своих огромных влажных глаз. Чуть заметная улыбка слегка искривила ее губы. – Насколько я знаю, после таких черепно-мозговых травм некоторые первый раз побаиваются, как бы с ними не вышло беды и они не опростоволосились…

– Не в этом дело, – промычал Джонни, приходя в ярость оттого, что его ставят в такое дурацкое положение и ему надо доказывать свою состоятельность.

– Я так не думала, – прошептала Лейси, радуясь, что он так легко поддался на приманку.

Она приникла к нему, но какое-то мгновение Джонни стоял оцепенев. Мягкими пальцами она водила по его плечам, шее, поглаживая его и приникая к нему все ближе.

– У меня никогда никого не было, кроме тебя, – раздавался в тишине еле слышный шепот. – Я вышла замуж за Сэма, но не спала с ним. Что бы я там ни натворила, как бы больно ни ранила тебя, ты был моей единственной любовью.

Ты был моей единственной любовью.

Миднайт неотрывно глядел на обращенное к нему красивое лицо и на лучащийся из ее глаз свет.

Единственной ее любовью.

Его охватило непонятное чувство.

Боже, ты мой Боже. Он презирал себя за то, что почти верит ей.

Неужели она действительно считает: он такой дурак, что легко заглотнет этот крючок? Он попытался напомнить себе, что она хотела навсегда увезти от него Джо.

– Пропади ты пропадом! Хватит нести всякую чушь, – прорычал Джонни, но в голосе чувствовалась боль.

Лейси сдержала рыдание, видя, как сжались его челюсти.

– Джонни, люби меня, – шептала она.

Эти бархатные интонации проникали в его сознание, усыпляя его бдительность, и без того совсем ослабевшую.

Лейси наблюдала, как взгляд Джонни становится совсем безумным, и не оказала ни малейшего сопротивления, когда он притянул ее к себе.

Его ищущие руки стали блуждать по ее телу.

Оно сильно изменилось. Стало лучше. Груди – полнее. Желание – горячее..

Как и его.

Кровь горячей волной хлынула по его жилам, когда он понес ее к кровати и отбросил покрывало. Затем он сорвал с себя одежду и лег рядом с ней на сбившиеся прохладные простыни.

Ему было не до ласк.

Впившись губами в ее губы, он навалился и с размаху вошел в нее. Лейси закричала от боли. И хотя вся его плоть рвалась проникнуть в нее еще глубже, он застыл и не двигался.

В его оцепеневшее тело проникало, захлестывая все его существо, непередаваемое блаженство ее тепла. Он причинил ей боль. Она ведь говорила, что не позволяла Сэму прикасаться к себе. Значит, это правда, хотя бы частично: она не знала мужчины уже долгое время.

Миднайта омыло волной нежности, и он стал целовать ее ласковее, чем раньше. Руки его с большей нежностью гладили ее тело, отчего ее душа встрепенулась, и Лейси начала тихо всхлипывать.

Он сгорал от желания доставить ей радость, защитить ее, любить ее – он пытался сказать ей об этом своими губами, руками, всем своим возбужденным телом.

Наконец пламя его страсти смешалось с более тонкими и нежными чувствами, и желание его усилилось до бесконечности. Дыхание его участилось, стало судорожным. Он сделал движение и углубился в нее еще больше, и она с готовностью отозвалась на его напор, дрожа, приникая к нему сильнее, ногти впились ему в спину, и она не сразу поняла, что делает ему больно. Она задыхалась от его напористых губ; он покрывал неистовыми поцелуями ее губы, уши, шею, как будто никак не мог насытиться.

За несколько секунд страсть их достигла пароксизма, и оба одновременно взорвались в бешеном оргазме.

Потом он держал ее в своих объятьях; его влажное тело последний раз содрогнулось в бархатном тепле ее нежных рук. Все произошло слишком быстро, такого мощного физического удовлетворения он не испытывал ни разу в жизни.