Забудь о прошлом - Айзекс Мэхелия

– Я ведь не знала, что Джоан беременна, не забывай, – с горечью заметила старая леди. – Если у меня и были какие-то надежды, то они рухнули, как только ее положение стало очевидным.

– И Кинни знал, что ребенок не может быть его! – торжествующе воскликнул Филип. – Боже мой, а я все гадал, почему Рон не пытается встретиться с сыном. И почему Джоан не перестает повторять, что не хочет его видеть.

– А ты не очень-то пытался выяснить это, Филип, – едко заметила пожилая женщина. – Никто из нас не вышел из этой истории незапятнанным.

И это не что иное, как правда, пришлось признать Филипу. И все-таки он утешал себя тем, что не он затеял эту историю. Это сделала леди Сибил. А теперь она хотела загладить вину, оставив ему Шелби.

– Мне не нужен ваш дом, – сказал он, засунув большие пальцы за ремень брюк сзади. – Я не приму такого подарка. Это поместье принадлежит Шелби, а не Брокам.

– Но ты можешь так много для него сделать! – в отчаянии воскликнула старуха. – У тебя есть деньги. Ты способен вернуть ему былое великолепие. Я понимаю, мисс Такер, возможно, не захочет жить здесь, но на уик-энды…

– Я не собираюсь жениться на Лори Такер. – Филип наконец-то высказал вслух решение, принятое им тем утром, когда Джоан пришла к нему в гостиницу. – Я сказал ей об этом, когда она вернулась с Сейшел. Сейчас она решает, привлечь ли меня к суду за невыполненное обещание или уладить дело полюбовно. Я только обратил ее внимание на то, что, поскольку я по-прежнему являюсь мужем Джоан, вряд ли затея с невыполненным обещанием сработает. Она обещала подумать.

Губы леди Сибил слегка дрогнули.

– Ну ты и сволочь, Филип, – не без некоторого восхищения заметила она.

Филип пожал плечами.

– Так мне и сказали, – ответил он, направляясь к двери. – Значит… никаких больше разговоров об изменении завещания, а?

– Возможно, мне это и не понадобится, – довольно пробормотала его мучительница, и Филип нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

Леди Сибил немного подумала.

– Ну, если ты не собираешься жениться на мисс Такер, то рискну предположить, это из-за того, что тебе по-прежнему небезразлична Джоан. Кто знает? Теперь, когда правда вышла наружу, возможно, вы опять будете вместе.

Филип покачал головой.

– На вашем месте я не стал бы очень на это надеяться.

Леди Сибил прикусила губу.

– Она все еще думает о тебе. Что бы я ни говорила, это не способно изменить ее отношения к тебе.

– А вы все еще продолжаете ею манипулировать, – заметил Филип, обернувшись уже от двери. – Пейте ваш чай. Мне нужно работать.

13

Уже рассветало, когда Джоан добралась до Санфилда. Она ехала всю ночь, чтобы избежать пробок на дорогах и сельских полицейских, которые могли уже разыскивать машину. Джоан не сомневалась, что Филип заявил о ее исчезновении. Ей оставалось только надеяться, что он не пугает Криса предположениями о том, почему она так внезапно бросила его.

А она именно бросила своего сына. Точнее говоря, ей захотелось оказаться подальше от Филипа, и матери, и Рона, а Крис оказался невольной жертвой этого стремления. Взять его с собой Джоан никак не могла. Теперь, узнав, что он действительно отец Криса, Филип ни за что не отрекся бы от него снова.

Впрочем, «отрекся» – слишком эмоциональное слово, подумала она устало; многочасовая поездка без остановок начинала сказываться. Кроме того, Филипу требовалось время, чтобы получше познакомиться с сыном, что Крису было только во благо… А также время, чтобы представить мальчика будущей мачехе.

Джоан полагала, что Филип увез Криса с собой в Бирмингем. Вот уже две недели прошло с тех пор, как она уехала на его «ягуаре»; вряд ли он может столь долгое время пренебрегать работой. Ей было известно, что Крис так и не появился в своей школе, но это не удивило Джоан. Конечно, Филип будет из кожи вон лезть, чтобы оправдаться за те годы, когда он отказывался признавать существование сына.

Что же касается леди Сибил, то Джоан испытывала некоторые угрызения совести, но предпочитала вообще не думать о ней. Она не хотела жалеть мать, не хотела сочувствовать положению, в котором та оказалась. Эта женщина обманывала ее. Не только в том, что касалось денег, которые она регулярно получала от Филипа, но и в жизненно важных для нее вещах.

Она преднамеренно – и коварно – разрушала брак своей дочери. Даже когда родился Крис, мать ничем не выдала свою причастность к событиям предшествовавшего тому года. Шелби значил для нее больше, чем счастье собственной дочери. Джоан не могла этого забыть, а сможет ли простить – будет ясно еще нескоро.