Рождественский папа - Смит Карен Роуз

Голос Джейки нарушил сон Ника:

— Фейс, Фейс!

Ник вскочил на ноги и, подбежав к двери конторы, распахнул ее. И сразу увидел Фейс в ночной рубашке, устремившуюся в комнату мальчика. Не задумываясь, Ник вбежал в детскую следом за ней.

Она уже держала Джейки на руках и укачивала, стараясь успокоить:

— Все в порядке, милый. Я здесь, а значит, с тобой ничего не случится.

Ник вспомнил, что именно этими словами она ободряла Джейки, когда тот висел на сбруе. Слезы текли у Джейки по щекам.

— Она ушла.

— Я знаю, но теперь здесь я и очень тебя люблю.

Посмотрев на Фейс огромными голубыми глазами, Джейки спросил:

— А ты никогда не уйдешь?

Фейс покрепче прижала его к себе.

— Никогда.

На какое-то мгновение Нику показалось, что время повернуло вспять — он тоже испытал в детстве чувство покинутости, как и Джейки. Разница заключалась лишь в том, что его отец не умел успокоить ребенка. Он был слишком погружен в собственное несчастье. Слава Богу, что у Джейки есть Фейс. Уж с ней-то он со временем почувствует себя в безопасности. Ник вдруг решил, что проявил назойливость своим вторжением, но Фейс посмотрела на него поверх головки мальчика и доверительно сказала:

— Джейки приснился плохой сон.

Ник присел на край кровати, и его голая нога задела ее ногу, выглядывавшую из-под фланелевой ночной рубашки. На Нике были всего лишь короткие шелковые пижамные штаны. Уж больно интимно они с Фейс выглядят, подумалось ему.

Посмотрев на малыша, лежащего на руках у Фейс, он сказал:

— Хорошо, что страшные сны исчезают, стоит только открыть глаза.

— А тебе снятся страшные сны? — надежно защищенный руками Фейс, спросил Джейки.

— Теперь реже. Но раньше, когда был таким, как ты, или чуть постарше, часто их видел.

— Мы с Джейки как-то говорили о том, почему нам снятся плохие сны. Это наши сердце и мозг помогают нам справиться с печальными и злыми чувствами.

Да, Фейс Хьюитт — мудрая женщина. Нику тоже хотелось утешить Джейки. Он поднял лежавшего около подушки плюшевого мишку и посадил к себе на колено.

— У меня была игрушечная собачка — мой самый лучший друг. Я рассказывал ей о своих снах, обо всех — плохих и хороших.

Джейки уселся у Фейс на руках и потянулся к медвежонку.

— Я поговорю с Тедди, когда Фейс погасит свет.

— Медведи и собаки очень хорошо слышат, — серьезно заметил Ник.

Джейки широко зевнул.

— Засыпай поскорее, — посоветовал ему Ник.

— А я буду завтра помогать тебе сгребать снег? — спросил Джейки.

— Конечно. — Ник встал и похлопал Джейки по ноге. — Спокойной ночи.

Стараясь не придавать значения тем чувствам, которые всколыхнул у него в душе эпизод с малышом, Ник вернулся в контору и стал устраивать себе постель поудобнее, приставляя к матрацу еще две дополнительные подушки, которые Фейс принесла, пока он мылся.

— Ник, прости за то, что мы тебя разбудили.

Фейс стояла в дверях в розовой фланелевой рубашке, и от нее исходил нежный запах духов, а может быть, лосьона. Волосы у нее растрепались.

— Он часто просыпается?

— Теперь уже реже, чем раньше.

Ника просто магнитом тянуло к Фейс. Когда он приблизился, взгляд ее скользнул по его голой груди и коротким штанам. Если она станет и дальше его разглядывать, то это может плохо кончиться, подумала Фейс и отвела глаза. Щеки ее покраснели.

— Тебе удобно здесь?

— Вполне. Я уже заснул, когда ты пошла к Джейки.

Ником овладело желание снова коснуться ее шелковистых волос, почувствовать гладкую кожу, и он провел пальцем по ее щеке, откинув волосы с лица.

— Материнство тебе идет.

— Я люблю Джейки, — тихо проговорила она, опустив глаза.

Ник понял, почему она боится посмотреть на него. Костяшками пальцев он приподнял ее подбородок, так что Фейс ничего не оставалось, как встретиться с ним взглядом. В ее глазах он увидел желание и… выжидательное любопытство. Что ж, пора удовлетворить и то и другое.

Когда он обнял ее, она не отпрянула, а продолжала все так же взволнованно и выжидающе смотреть ему в глаза. У него, видно, было точно такое же выражение лица. В свои тридцать лет Ник никогда не анализировал собственные ощущения от поцелуев — просто целовался, и все. Но сейчас он намеревался вкусить сладость этого мгновения сполна.

Он глубоко вдохнул аромат, исходящий от Фейс, и залюбовался ее лицом, золотистыми ресницами, веснушками на носу. Затем медленно притянул ее поближе, нагнул голову и, закрыв глаза, коснулся губ. Ответом был легкий вздох. А когда он прижал ее покрепче, она положила руки ему на плечи. Тепло ее пальцев обожгло его, и ему захотелось большего. Ник стал водить языком у нее по губам, пока она не раскрыла их. Тогда он обхватил руками ее за талию и прижал к себе, одновременно упиваясь податливостью нежного рта. Он и не ожидал получить такое удовольствие.