Рождественский папа - Смит Карен Роуз

Но вдруг она оттолкнула Ника и вырвалась из его объятий.

— Что случилось? — Не удерживая ее, он попытался обуздать владевшее им бешеное желание.

— Ничего. Просто я не из тех разбитных девиц, с кем ты бегал на свидания в школе!

— Господи! — Ник чуть не рассмеялся.

— Я ведь серьезная, Ник. Тогда ты и не смотрел на меня. Так почему же сейчас я тебя заинтересовала? Только потому, что мы одни в доме и я оказалась под рукой?

Вот так так! Видно, поцелуй разбудил гнев, а не желание.

— Подожди-ка. — Он взял ее за плечи, чтобы она не могла отвернуться. — С чего ты взяла, что я не интересовался тобой?

— Не обманывай меня, Ник. Я не вписывалась в круг твоих приятелей. И вообще никуда не вписывалась. Я была синим чулком, носила длинные юбки и прилежно училась. Единственно, чего мне не хватало, так это скобок на зубах.

— И очков, — подсказал он. — И все-таки я интересовался тобой, заглядывался на тебя, и не раз — в кафетерии или когда ты получала награду за лучшую заметку в школьной газете…

— Ник, не может быть, чтобы я тебя интересовала…

— Просто я не был достаточно хорош для тебя.

От удивления Фейс открыла рот.

— Что?..

— Ты ведь из уважаемой семьи и жила в лучшем районе города.

— Как и Памела Энн, — не замедлила с ответом Фейс, явно не веря ему.

Раздражение против бывшей жены у Ника еще не прошло.

— Пэм не была похожа на тебя. Она такая же необузданная, как и я, и использовала все средства, чтобы… — Он замолчал, не желая говорить о своей краткой женитьбе и ее крахе. Взяв Фейс за подбородок, он продолжил: — Я уважал тебя, твою… невинность. С такой девушкой, как ты, я не мог встречаться.

Смятение читалось у нее в глазах.

— Я должен был стать приличным человеком, Фейс.

— Ох, Ник, — Фейс вздохнула и положила ладони ему на руку. — Ты всегда был приличным. Просто тебе это не приходило в голову.

Никогда еще ему так не хотелось поцеловать женщину. Но он не воспользуется ситуацией, тем, что проводит ночь под ее крышей. Он отстранился от нее и сказал:

— Тебе лучше пойти к себе.

— Разбудить тебя утром?

— У меня будильник. Я поставил его на семь.

— Если снегопад не прекратится, то горные дороги будут закрыты.

— Уж как получится.

Оба чувствовали себя неловко. Наконец Фейс сказала:

— До утра.

Он кивнул в ответ, а когда за ней закрылась дверь, вздохнул с облегчением. Погасив свет, в темноте улегся на матрац, стараясь думать о предстоящем отдыхе. Но стоило ему закрыть глаза, как перед его мысленным взором появилась Фейс, укачивающая Джейки.

Фейс с трудом шла по снегу следом за Ником, несущим Джейки на плечах. В северной части города отключилось электричество, и школы стояли закрытыми. К счастью, жилые кварталы были освещены. Дороги тоже не функционировали, поэтому Нику действительно ничего не оставалось, как задержаться в Извилистом Ручье. Радости он от этого не испытывал, но и огорчен не был. После вчерашнего поцелуя они с Фейс держались за завтраком по-приятельски, не более того. Затем он сгребал снег, а потом она предложила пойти в культурный центр. Ей надо было поработать над сценарием представления, и Фейс знала, что все, кто сможет добраться, тоже придут. Во всяком случае, надеялась на это, так как ей не хотелось оставаться с Ником наедине, если не считать, конечно, Джейки.

Засунув руки в варежках в карманы, она вспоминала, как Ник обнимал ее. А затем поцелуй… сначала волнующее касание его губ и языка, а потом и крепкое объятие. Она взглянула на него, но он рассматривал дома и магазины на главной улице, словно видел их впервые.

Когда они подошли к культурному центру, Ник раскрыл перед ней дверь, и она дружески коснулась его рукой, но чувство испытала при этом более чем дружеское. Джейки уже увидел одного из своих приятелей, стал махать ему рукой и нетерпеливо ерзать у Ника на руках, поэтому тот спустил его на пол. С Фейс здоровались ее знакомые. И было видно, что это ей в высшей степени приятно.

Один из мужчин, упаковывавших консервы в коробки для ежегодного развоза продовольствия ко Дню благодарения, отошел от остальных и, широко улыбаясь, направился к ним.

Бад Матсон был высок, почти как Ник, с широкими плечами футболиста. Каштановые волосы и усы посеребрила преждевременная седина. Он хлопнул Ника по плечу:

— Это ты, Ник? Черт возьми, сколько лет прошло!