Тайна одного портрета - Джордж Кэтрин

– Такой мужчина есть, – признала она. – Но у Джереми тоже свой бизнес. Кроме того, у него появляются симптомы замыкания в себе, если его надолго оторвать от городских тротуаров.

Адам посмотрел на нее изучающим взглядом.

– Если бы вы были моей, Гэбриэл Бретт, я бы не позволил такой малости, как городские тротуары, держать меня вдали от вас.

Она уставилась на него, потеряв от изумления дар речи.

– Сегодня днем, когда вы были в рабочей одежде, мне было трудно понять, как вы выглядите, хотя явно очень сильно изменились с тех пор, как мы последний раз с вами встречались, – продолжал он, испытывая удовольствие от ее реакции. – Но вы наверняка заметили, что я был сражен наповал прекрасным видением, которое открыло мне сегодня дверь.

Гэбриэл никогда не недооценивала себя. И конечно, заметила, что произвела впечатление на Адама Дайзарта, когда открыла ему дверь. Но она никогда не думала о себе как о видении.

– Спасибо, – произнесла она чопорно.

– При нормальных обстоятельствах, Гэбриэл, я пригласил бы вас погостить во «Фрайарз-Вуд», – сказал он, еще раз удивив ее, – но в данное время я живу там один и поэтому знаю, что вы откажетесь. Мои родители сейчас в Италии, гостят у моей сестры Джесс с семьей, а Кейт в отъезде, учит молодежь.

– И вы один в центре внимания своих сестер?

– Есть еще одна сестра, Фенни, она учится на первом курсе университета. Но даже когда все члены семьи дома, я живу отдельно от них. У меня персональное жилье – перестроенная конюшня.

Эта информация несколько охладила отношение к нему Гэбриэл. Избалованный тип, с горечью подумала девушка.

– Большое спасибо, что зашли, – сказала она ледяным тоном, и это заставило Адама нахмуриться. – Папа в центральной больнице Пеннингтона. Ему будет очень приятно, если вы его навестите. Конечно, только если у вас найдется время.

Проходя в дверь, он бросил на нее недоуменный взгляд.

– Разумеется, у меня найдется время.

– Он будет очень рад вас видеть, – повторила она. – Что же касается портрета, привозите его завтра с утра, я посмотрю и скажу, сколько примерно времени придется на него потратить.

– Отлично, – сказал Адам тоже ледяным тоном. – Скажем, в девять? Еще раз спасибо за пиво. Спокойной ночи.

Гэбриэл закрыла за ним дверь, чувствуя себя не в своей тарелке. У нее не очень-то получилось загладить свою вину перед Адамом Дайзартом, которому она обязана сохранением крыши над головой отца. Аппетита тоже не появилось. Просто необходимость что-то приготовить по крайней мере немного оттянет время, когда надо будет ложиться спать. Гэбриэл сделала салат и омлет, включила небольшой портативный телевизор.

Ужин был почти съеден, теленовости кончились, а она не заметила ни того, ни другого, потому что думала об Адаме Дайзарте. И не в последнюю очередь о его комплименте. Но если он ожидает, что она станет исцелять его раны, оставшиеся после предательского удара Деллы, то будет разочарован. Хотя подобная перспектива не так уж и невероятна. Несмотря на неприязненное чувство, которое он у нее вызывал, она сознавала, что в глазах большинства женщин Адам Дайзарт являет собой неотразимый образец настоящего мужчины.

Гэбриэл испекла противень миндального печенья, чтобы отнести его завтра отцу в больницу, и вышла с фонарем из дома – проверить, хорошо ли заперт сарай. Потом стрелой помчалась обратно, заперла дверь, выключила телевизор, проверила, работает ли сигнализация, обошла ярко освещенный дом и закончила обход в своей комнате, принеся с собой чашку чая и пару еще теплых печений.

Позже, сидя в постели и включив радио на полную мощность, Гэбриэл пообещала себе, что, когда Адам Дайзарт явится утром, она будет сама приветливость и любезность. Иначе он может пожаловаться Гарри Бретту. Тот устроит дочери разнос за то, что оттолкнула человека, который является не только его любимым клиентом, а еще и благодетелем, и в результате поставит под удар собственное выздоровление.

На следующее утро Гэбриэл к половине девятого была готова: белый комбинезон на молнии, волосы убраны под бейсболку, на лице никакой косметики, кроме увлажняющего крема, – ничего общего с «видением» прошлого вечера. Она открыла сарай, подготовила свой верстак, застелив его толстым, сложенным вдвое одеялом, и разложила инструменты рядом с большим увеличительным стеклом на деревянной подставке. Все было готово для встречи с таинственной леди Адама. Потом она вернулась в дом, отперла подвальное хранилище и вынула эстампы, над которыми работали накануне Уэйн и Эдди. Оба молодых человека всего пару лет как закончили художественный колледж, но она с чувством облегчения убедилась, что их работа радовала даже ее взыскательный взгляд.