По долгу любви - Милберн Мелани

Именно на этом и было основано согласие Никки стать формальной женой уважаемого и состоятельного человека – Джозефа Ферлиани.

Без излишней в таком случае сентиментальности они обменялись клятвами, кольцами, поцелуями… И покинули церковь под разноцветным дождем из конфетти.

Уже собираясь распрощаться с букетом невесты, Никки оглядела столпившуюся у церкви публику и только в этот момент она увидела его.

Он выступил ей навстречу из многочисленной толпы, его лицо дышало презрением, взгляд был исполнен страдания…

– Позволь представить тебе мою супругу, дорогой! – звенящим от счастья голосом воскликнул Джозеф Ферлиани в адрес приближающегося Массимо Андролетти.

– Значит, вот какая она, твоя новая секретарша? – с усмешкой произнес Массимо. – Юная и обворожительная…

Джозеф Ферлиани с гордостью обнял Никки за талию.

– Никки, – обратился он к молодой супруге. – Познакомься, дорогая, с моим приемным сыном. Это Массимо. Я очень благодарен ему, что, невзирая на свой плотный рабочий график, он все же согласился присутствовать на церемонии нашего бракосочетания. К сожалению, Массимо не сможет остаться на торжество, потому что ему нужно срочно вылетать по делам на родину.

– Примите мои искренние поздравления, – церемонно склонился перед женщиной Массимо. – Вы приняли правильное решение, выбрав в мужья моего дорогого отчима… Вы чрезвычайно мудрая женщина, – саркастически заметил он.

Он склонился и поцеловал кончики ее ледяных пальцев.

Никки знала, что в эту минуту ее лицо выдает всю гамму переживаний, в которых главными, конечно же, были стыд и страх, смешанные с запоздалым раскаянием.

– Значит, ты не можешь остаться на празднование, Массимо? – с сожалением уточнил Джозеф Ферлиани. – Очень жаль… А знаешь, моя Никки согласилась стать новым лицом дома «Ферлиани фейшнс». Мы уже приступили к разработке новой рекламной кампании. По-моему, она идеальная кандидатура, как ты считаешь, Массимо?

– Очень польщен, что тебе интересно мое мнение. И должен признать, что ты не ошибся… Уверен, она – то, что надо, – дерзко отметил пасынок. – Ты знаешь толк в лучшем, Джозеф.

– Да, дорогой Массимо. Теперь я с полным основанием могу сказать, что у меня есть все – успешный бизнес, деньги и общество самой красивой женщины…

– Можно ли быть уверенным, что так будет всегда? – как-то уж слишком напрямик поинтересовался Массимо Андролетти.

– В этой жизни ни в чем нельзя быть полностью уверенным, – вынужден был согласиться его отчим.

– Особенно если красавица жена так юна… Ведь ангельская внешность белокурой прелестницы – слишком зыбкая основа супружеской верности.

– Что ты хочешь этим сказать, дорогой Массимо? – нервно процедил Джозеф Ферлиани.

– Я бы мог сказать многое, но пусть лучше она сама сделает это… Спроси у своей женушки, как она провела прошедшую неделю?

Никки, которая дотоле молча слушала эту словесную дуэль между мужем и любовником, крепко сжала губы. Кровь пульсировала в ее висках, щеки покрылись румянцем…

– Достаточно, Массимо! – твердо пресек его Джозеф Ферлиани. – Никки устала и нуждается в отдыхе. Не так ли, дорогая?

– Да, – сухо ответила Никки.

– Ты прав, Джозеф. Ведь прошлой ночью ей было не до отдыха, – резанул Массимо.

– Я полагаю, тебе пора уйти, – сурово сказал отчим и, обратившись к своему доверенному лицу, добавил: – Джино, сопроводи, пожалуйста, синьора Андролетти к его авто.

Но Массимо, не считаясь с желанием отчима, подошел вплотную к новобрачной и прошипел:

– Ты, скверная потаскушка! Ты мне за все заплатишь. Видит Бог, однажды ты будешь умолять меня о пощаде, лживая дрянь!

– Ты лжешь, утверждая, что не знала, кто я, когда ложилась в мою постель. Я просто уверен, что ты лжешь…

– Ты уверен? Тогда стоит ли тебя в чем-то разубеждать? – спокойно признала Никки. – Тебе по какой-то причине хочется думать, что я цинично использовала тебя, что я сознательно посмеялась над тобой? Пожалуйста, Массимо. Не стану тебя разуверять. Тебе нравится ненавидеть меня и покойного отчима? Очень жаль. Больше мне сказать нечего, – подытожила она.

– Как все просто! – возмутился Массимо Андролетти.

– Нет, Массимо. Это не просто. Прошло пять лет. Такой срок может многое изменить в жизни и сознании человека. Мне и прежде не в чем было оправдываться перед тобой, а спустя пять лет и подавно. Я действительно не понимаю, Массимо, чего ты от меня хочешь?