Там, где встречаются сердца - Доронина Анастасия

Алина назвала его про себя «Царевич» — потому что вот такой, с крупными кольцами русых волос, спускающимися на воротник рубашки, и синими смеющимися глазами, он так и просился на картинку в книжку с русскими сказками. Алина прямо видела его не в этом костюме с ослабленным узлом галстука — хотя ему очень шел этот костюм, — а в шитом золотом кафтане и красных сапогах с отворотами, и чтобы в руках обязательно лук со стрелами, а где-то там, в страшной чаще, обязательно ждал его верный Серый волк.

«Ну и бред», — подумала она и тряхнула головой, отгоняя глупое видение. Оказывается, она думала о Царевиче дольше, чем ей казалось, потому что общий разговор, который тот предлагал затеять для разрядки атмосферы, уже вовсю кипел и даже местами пенился.

— Милый ты мой, в теории все возможно, — с жаром говорил краснорожий, наставив на Славу розовый палец с неровно подстриженными ногтями. — Поэтому-то все девицы любят истории про Золушек, Диких Роз и прочих Викторий Прутковских, которые прямо из кухарок отправляются в принцессы. И даже больше — некоторые так и усаживаются на трон со шваброй в руках. Ну ты что, мало знаешь историй, когда из грязи да в князи?.. А что в реале? Лично мне не встречались такие случаи, в которых люди из совершенно разных социальных слоев вдруг сошлись да прожили ну хотя бы лет так десять-пятнадцать. Повторяю — лично мне не встречались такие случаи! А тебе? Или тебе? Вот видишь — никому! А ведь как расстаются! С криками, стонами, визгами, с битьем посуды и порчей носильных вещей, с этими их подкарауливаниями у подъездов, с ночными звонками, с угрозой самоубийства, с абортами, наконец… Вот что я тебе скажу, милый ты мой, пока секс горячий и чувства острые — а эти девочки с улицы очень даже подвижны на секс, иногда просто диву даешься, что они вытворяют в койке, у олимпийских гимнасток даже таких упражнений нет, — можно закрывать глаза на некоторые различия. Но потом они дают о себе знать и начинают нервировать. Как говорил по этому поводу мой знакомый: «Очень просто вывезти девушку из деревни. Но практически невозможно вывести деревню из девушки». Подписываюсь под этими словами! Обеими руками подписываюсь!

— А я придерживаюсь старого мнения, что главное — чтобы человек был хороший, — лениво ответил бородач.

«Какой симпатичный дядька», — сразу же подумала Алина. И не отдернула руку, когда бородатый накрыл ее крупной кистью с короткими, поросшими темными волосками пальцами.

— Но вообще, если придерживаться строго теоретической основы нашего спора, — продолжал краснорожий, — то ведь никто не сомневался в том, что, если приятную с виду девушку обмотать дорогими тряпками, она станет стократ приятнее. Я вам даже больше скажу — если вот в эти ушки, — он указал вилкой на Алину, — вдеть пару бриллиантов величиной так с голубиное яйцо, то привлекательность красавицы возрастет ровно на цену этих бриллиантов. Нет, дорогие мои, если вернуться к нашему спору — то я лично утверждал другое: нельзя из коровницы сделать даму света, говорил я, нельзя взять девку с улицы и научить ее ходить, стоять, вести беседу, да что там — просто голову поворачивать с достоинством! Деревню не вытравишь, не вытравишь — вот что я на самом деле имел в виду, вот о чем спорил! И поэтому никакие серьезные отношения, я уж не говорю о браке, в нашей среде с девочками с улицы — ну хоть бейте меня, это просто не-воз-мож-но!

— Бог мой, какой текст, какие слова, — еще более лениво протянул бородатый. — Лично мне все эти твои излияния по барабану, Пашка. Нравится мне девушка — я буду ее добиваться и брать всеми возможными способами, фон-бароном буду ходить и цветами по полу сыпать, вот этими руками шампанским ванну заполнять… Пока нам обоим не надоест. Ну а когда снова скука — тыщу баксов в зубы и ступай, дорогая, не поминай лихом. Они, между прочим, как правило, лихом и не поминают. А все эти рассуждения, «моя среда», «не моя среда»… Я тебе вот что скажу: в этих непуганых пэтэушницах, тех самых, которые разницу между Эрмитажем и эпатажем не понимают и кроме «Экспресс-газеты» сроду ничего не читали, тоже есть особенный такой душок… остренький такой перчик. Для гурманов они, на особого ценителя, я бы сказал.

— Брось! Грязный лифчик и немытые волосы.

— Не скажи. А хоть бы и волосы! Это тоже на ценителя.

Алина слушала их, нахмурившись. Да и какая бы женщина на ее месте не принимала все вышесказанное на свой счет?