Невеста графа - Райс Патриция

Шлепая по лужам, Фиц подошел к ветхому дому, крыша которого была готова обрушиться. Он уже собирался проследовать дальше, как вдруг до его слуха донесся детский голос.

Сердце Фица учащенно забилось.

— Томас Мерриуэзер, твоя сестра сходит с ума от беспокойства! Лучше выходи по-хорошему, иначе я за себя не отвечаю! — взревел он, стараясь придать своему голосу властные нотки, хотя готов был расплакаться от радости.

— Идите сюда, сэр, — пропищал тонкий детский голосок. — Томми поранил ногу.

Фиц хорошо помнил, как провел все лето в постели со сломанной ногой. Комок подступил у него к горлу, когда он заметил в темноте детскую ручонку, махавшую ему с порога ветхого дома. Она как будто взывала о помощи. Он бросился к дверному проему.

Маленькая Дженнифер растерянно улыбалась ему. Впрочем, судя по всему, она была рада видеть Фица. В помещении, в которое он вошел, было темно. И лишь когда его глаза привыкли к мраку, Фиц разглядел сидевшего у стены Томми. Его правая голень была перебинтована белой тряпицей. Очевидно, на обработку раны пошла рубашка мальчика.

Близнецы с блаженным видом спали на овчине, сунув в ротики указательные пальчики. Они были похожи на двух ангелочков.

— Абигайль пришла с вами? — спросила Дженнифер, размазывая слезы по грязным щекам. — Она разыскала нас?

Томми с вызывающим видом нахмурился и скрестил руки на голой груди. На нем была только курточка. Этому мальчугану действительно нужна была твердая мужская рука. Но Уэзерстон не интересовался воспитанием детей, возложив эту обязанность на свою жену, которая явно не справлялась с этой миссией.

— Насколько я знаю, ваша сестра мчится сейчас на всех парах сюда в экипаже, — бодрым тоном сообщил Фиц, стараясь скрыть собственную растерянность.

Он не знал, как поступить с раненым ребенком.

— Мы хотим вернуться домой, — заявил Томми.

Фиц понимал, что под домом мальчик подразумевал вовсе не усадьбу своих опекунов.

— Вам крупно повезет, если сестра не выпорет вас прямо здесь, на месте, за непослушание, — сказал Фиц.

— Мистер Уэзерстон не любит нас! — с горечью воскликнул Томми. — На этой неделе у близнецов день рождения, Абигайль пригласила нас в гости, но он не позволил нам поехать в Лондон, поэтому мы решили отправиться туда самостоятельно.

Фиц внезапно успокоился. Его гнев утих, он видел, что перед ним беспомощные дети, которые не понимают, почему с ними поступают так несправедливо.

— Вы должны были известить сестру о своих планах, — промолвил Фиц, смягчив тон. — Она придумала бы более приемлемый выход из положения. Что у тебя с ногой, Томми? Сильно болит? Ты сможешь передвигаться самостоятельно?

— Я повредил ее, когда убегал из вагона старика, — пробурчал Томми, который, очевидно, все еще не доверял Фицу.

Во всяком случае, мальчик подозрительно косился на графа.

— Из раны до сих пор идет кровь, — посетовала Дженнифер. — Она ужасно выглядит.

Фиц понимал, что озабоченность сестры не волнует мальчика, старавшегося вести себя как взрослый мужчина.

Дэнкрофт погрузился в задумчивость, не зная, что делать дальше. Он не мог отвести детей на постоялый двор, так как об этом стало бы сразу же известно Уэзерстону. Опекун мог снова забрать их к себе.

Решив потянуть время, Фиц присел на корточки рядом с Томми и осмотрел его ногу.

— Абигайль заберет нас домой, когда приедет? — с надеждой в голосе спросила Дженнифер. — Близнецы плачут каждую ночь от тоски по ней.

У Фица защипало в глазах от слов девочки.

— Вы сами поговорите об этом с сестрой, когда она приедет, — промолвил он и поправил повязку на ноге Томми. — Здесь холодно и сыро. Думаю, нам лучше перебраться в гостиницу при постоялом дворе. Я не знаю, скоро ли прибудет сюда ваша сестра, но она уже в пути.

У Томми задрожали губы.

— Если Уэзерстоны найдут нас, то обязательно поколотят…

— Не волнуйся, они и пальцем вас не тронут, я об этом позабочусь, — пообещал Фиц. — Ты можешь полностью доверять мне. Пойми, вам нельзя оставаться здесь.

— У меня нет выбора, не так ли? — с горечью произнес Томми.

— Выходит, так. Прятаться в сыром дряхлом помещении с маленькими детьми — это не выход из положения. Ты меня понимаешь?

Тот кивнул, глотая слезы.

Фиц поднял на руки спавших на вонючей овчине близнецов. Они проснулись и расплакались, однако Дженнифер и Томми быстро успокоили их. Малыши покорно положили свои головки с золотистыми кудрями на плечи Фица. От их доверчивости у него защемило сердце. Теперь он понимал, почему Абигайль так сильно переживала разлуку с детьми.