Необычный отпуск - Чайлд Морин

— Я жду тебя на выходе.

— Прекрасно.

Как только он ушел, Эйлин свободно вздохнула, сообразив, что в его присутствии ей приходилось сдерживать дыхание.

— Да, эта временная работа была неверным шагом, Эйлин. По-настоящему ошибочным.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рик давно уже не питался в мексиканских забегаловках быстрого обслуживания. И не мог вспомнить, чтобы такос, хрустящая маисовая лепешка с обильно приправленным специями мясным фаршем, с помидорами, сыром и листьями салата в остром соусе, когда-либо производила на него такое впечатление. И уж точно в голову ему никогда не приходила бредовая мысль устроить пикник на полу собственного кабинета. А все дело было в том, что он делил эту трапезу с Эйлин.

Наблюдая за ней во время ее рассказа об одном из постоянных клиентов магазина, Рик видел, как озорно и радостно блестят ее глаза.

— Этот парень приходит к нам регулярно, — говорила она с непродолжительными паузами, отведенными на еду. И, откусив очередной кусочек лепешки, тщательно пережевав его и проглотив, продолжала: — Каждую неделю он заказывает у нас дюжину роз.

— Примерный муж? — уточнил Рик.

— Едва ли, — ответила Эйлин, быстро качнув головой. — Цветы предназначаются для девушки недели. Каждую неделю он меняет своих поклонниц, меняя одновременно и цвет роз, подбирая оттенок для каждой индивидуально. Но однажды он заказал белые лилии с узкими длинными лепестками.

Рик приподнял одну бровь:

— Что тебя, безусловно, заинтриговало, правда?

— Меня удивило только одно: почему столько женщин соглашается с ним встречаться. Его спальня должна напоминать конвейер.

— И ты еще считаешь циничным меня?

— Я от своих слов не отказывалась.

Она склонила голову набок, ожидая, что он продолжит разговор.

— Итак, — произнес Рик после затянувшейся паузы, — как поживает Бриди?

Эйлин улыбнулась.

— Старшая сестренка отлично поживает, — ответила она, думая о Бриджит и о ее постоянно пополняющейся семье. — У нее три с половиной ребенка и муж, от которого Бриди просто в восторге. Она до приторности счастлива.

— Три с половиной ребенка? Как это?

— Она снова в положении, — пояснила Эйлин. — Трудно себе представить, но Бриди нравится состояние беременности, а Джефферсон, ее муж, души не чает в детях, как, впрочем, и она сама. — Взгляды их встретились. — Если бы вы не расстались тогда, сейчас ты бы мог стать заботливым папашей, не знающим ни минуты покоя.

Рик нахмурился и взял стакан с газированной водой.

— Нет уж, спасибо. — Он поставил пластиковый стакан обратно на ковер. — В шкуре мужа я уже побывал. Из этого ничего не получилось. Вряд ли я гожусь и на роль отца.

— Вот он, радостный и оптимистичный взгляд на жизнь, с которым я уже успела хорошо познакомиться, — заметила Эйлин.

— Я никогда этого и не отрицал. А как ты?

— А что я?

— Серьезные отношения с кем-нибудь?

Какое ему до этого дело? Это всего лишь формальное и вежливое продолжение разговора. И ему абсолютно все равно, каким будет ее ответ.

Эйлин выпрямилась, потерла ладонью о ладонь, смахивая крошки, и стала собирать оставшийся после ужина мусор, складывая все в большой бумажный пакет.

— В последнее время нет.

Хорошо, подумал он, хотя знал, что было бы значительно лучше, если бы она оказалась обручена. Или замужем. Черт. Монахиня?

— В это трудно поверить.

— Почему?

Она вопросительно посмотрела на него.

— Просто… — Он обвел рукой контуры ее фигуры. — Я хочу сказать…

— Собираешься сделать мне комплимент?

Рик нахмурился и выхватил из ее рук пакет.

— Случаются еще куда более странные вещи.

— В научно-фантастических фильмах.

— Ты конфликтный человек, Глазастик, с тобой нелегко.

Скомканная оберточная бумага молниеносно полетела в его направлении и отскочила прямо от лба.

— Бабуля говорит, что без труда ничего хорошего не получается.

— Да, но кто же знал, что она имеет в виду тебя.

Наступила тишина. За окнами солнце клонилось к закату, и низко висящие над линией горизонта облака окрасились в ярко-пурпурный и кроваво-малиновый цвет.

Рик смотрел на Эйлин, не отрывая глаз. Он поймал себя на мысли, что его любопытство не ограничивается просто рассматриванием, оно влечет его дальше.

Она не была создана для легкомысленных, ни к чему не обязывающих увлечений. В ее понимание любви, очевидно, вписывались дом, очаг и семейные ужины за круглым столом по вечерам. Табличка с предостережением «Держитесь на разумном удалении» должна была бы красоваться на ее лбу.