Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра

Этим утром Джинни едва нашла в себе силы причесаться, и она так похудела, что чёрное платье висело на ней мешком.

— Просто немного холодно.

…победою, — слово горечью отозвалось в душе Джинни.

Ну да, в конце концов они победили. Весь волшебный мир до сих пор праздновал смерть Вольдеморта: всё ещё гремели парады и вечеринки, Хогвартс был засыпан благодарственными письмами и подарками Мальчику, Который Выжил… Сам Гарри едва ли замечал всю эту радостную суету. Его не было на похоронах — он даже не поднял головы, когда Гермиона спросила, пойдёт ли он туда. Он целые дни проводил в лазарете, неподвижно застыв в старом рассохшемся кресле, задвинутом в угол, до сих пор облачённый в забрызганную кровью одежду. Нет, кровь была не его — мадам Помфри подтвердила, что Гарри совершенно не пострадал… никто из них не пострадал. Просто чудо.

Никто… кроме одного…

Гермиона, стоявшая по другую сторону от Джинни, издала неясный звук — не то всхлип, не то вздох. Рон обнял её, неловко потрепал по плечу израненной рукой; его пальцы покраснели от холода — похоже, он забыл взять перчатки. Джинни потянулась было к брату, чтобы коснуться его ладони в поисках утешения, но замерла — взгляд Рона был пустым и отрешённым, он не сводил глаз с чёрного гроба, убранного венками из тёмно-синих цветов.

Если бы она могла угадать, о чём он думает!

Она огляделась вокруг. Большинство присутствующих на похоронах людей были ей незнакомы. Люпин пришёл, но Сириуса не было. Рядом с Ремусом она увидела бледное, суровое лицо Снейпа — в своей чёрной мантии он походил на старую, потрёпанную жизнью ворону.

Гроб начал медленно опускаться. Край венка зацепился за торчащий из земли корень, и листья и тёмные лепестки анютиных глазок посыпались вниз, пропадая в пустоте могилы. У Джинни перехватило дыхание, и темнота начала заволакивать зрение — будто в чистой воде растекались струйки чернил. Она с ужасом представила себе, как сейчас без сознания рухнет прямо на крышку гроба и, спотыкаясь, медленно попятилась прочь от разверстого могильного зева.

— Джинни… — прошипела Блейз, пытаясь удержать её за рукав.

— Нет! — Джинни рванулась прочь, подальше отсюда — от жадно распахнутой пасти могилы и от аккуратной группы безликих фигур в чёрном, столпившихся вокруг.

Каблуки ботинок оставляли глубокие вмятины на мёрзлом снегу узких кладбищенских дорожек, ведущих мимо ровных, бесконечных рядов гробниц, припорошенных инеем.

Джинни, минуя их, обратила внимание на одну, с памятником в форме сердца:

— Чушь, — безжалостно отрезала она. — Сентиментальная глупость.

Хотелось заплакать, но мороз высосал всю влагу вокруг, и даже слёзы предали её — тугим комом застряли в горле, мешая дышать. Джинни поплелась дальше, повернула, следуя изгибу дорожки, и замерла — прислонившись к кованому забору, окружающему кладбище, стоял светловолосый юноша.

Она знала, кто это, но это ничего не меняло.

…Хотелось бы мне знать, наступит ли такое время, когда вид худого светловолосого парня в тёмной одежде не будет вызывать этой боли в груди… словно Отбивала залепил своей битой, — подумала Джинни.

Услышав, как скрипит снег под её башмаками, юноша поднял голову:

— Так скоро? Что, всё уже закончилось?

— Нет, — коротко ответила она. — Я просто больше не могла там оставаться.

Немного прихрамывая, он двинулся к ней; его левая рука болталась на перевязи, вокруг голубых глаз лиловели устрашающие синяки. Драко едва не разнёс ему череп своим кинжалом.

— Симус, — Джинни бережно взяла его ладони в свои, укутывая варежками голые пальцы юноши. — Ты не должен был приходить. Ты ещё не совсем здоров.

Симус напряжённо всматривался в происходящее на вершине холма, выглядевшего отсюда так, словно какой-то гигант, будто сахаром, посыпал его белыми могильными камнями.